Интро - страница 30

Останавливаюсь у кровати уже раз в сотый, быстро стягиваю с себя кофту, затем джинсы, носки. Оставшись в нижнем белье, обхватываю себя руками, ссутуливаюсь и так стою несколько секунд. Мне снова холодно, хотя умом прекрасно понимаю, что подобного не может быть – в комнате есть обогрев на случай прохладных летних дней, когда отключают центральное отопление и в данный момент он работает.

– Нужно принять душ… – произношу в пустоту, после чего сразу иду в ванную комнату.

Не знаю, сколько проходит времени, кажется, что совсем ничего. Я успеваю только погрузиться в горячую воду и намочить волосы, как вдруг раздаётся настойчивый стук, пугая меня до смерти. Не двигаюсь. Так и стою под сильным напором воды, смотрю на дверь ванной и молюсь, чтобы мне послышалось.

Ко мне никто не пришёл…

Никто не пришёл…

Нет…

Однако стук повторяется.

– Лерка! – слышу глухой и почти не разборчивый голос, в котором узнаю соседа.

Быстро перекрываю поток воды, отодвигаю шторку и выбираюсь из ванны.

Снова стук.

– Лерка! Это дядя Вова! Открой!

На глаза попадаются футболка и спортивные штаны, в которых обычно хожу по дому и сплю. Быстро натягиваю их на мокрое тело, выхожу в небольшую прихожую, поворачиваю несколько раз ключ и толкаю тяжёлую входную дверь.

– Что случилось, дядь Вов… – так и застываю с приоткрытым ртом.

– К тебе тут пришли, – сосед как-то странно щурится, старательно скрывая ухмылку. – Жених, что ли?

А я не могу вымолвить ни слова. Внешний холод просачивается через поры, заполняет собой внутренности и медленно превращает меня в ледяную статую. Толкнёшь, и она разлетится на тысячи осколков от соприкосновения с полом.

– Жених-жених, – с кривой ухмылкой произносит визитёр, отодвигая дядю Вову в сторонку. – Спасибо. Дальше мы сами.

Он вторгается нагло, уверенно, будто к себе домой. Сразу же хватает под руку, захлопывает дверь, затем бросает короткий взгляд на ключ, торчащий из замочной скважины, поворачивает его. Двойной щелчок, словно пара выстрелов… мне в голову.

– Надо кое-что обсудить, красавица, – подталкивает меня вглубь комнаты, осматривается, отчего-то присвистывает. – Не дурно. Для коммуналки, – в словах отчётливо сквозит сарказм. – Что ж ты так? Насосать смогла только на ремонт?

Не отвечаю. Страх с каждой секундой всё настойчивее сковывает тело, парализует. Голова кружится, снова тошнит, рук и ног не чувствую. В ушах набатом нарастает шум, перемешанный с неровно колотящимся сердцем.

Я знала. Предчувствовала, что что-то должно произойти…

– Я… я не п-онимаю о чём вы…

– Не понимаешь? – Он оборачивается внезапно, агрессивно. Делает несколько шагов ко мне, впивается пальцами в плечо, сжимает до боли. – Лучше не играй со мной, – шипит смертоносной гадюкой.

Не вижу его лица, не могу разобрать черты. Всё темнеет, переливаясь мутными разводами. И только глаза… Лишь злые жестокие глаза. Но в этот раз не чёрные. Кажется, что синие, однако при этом не менее пугающие.

– Ты за каким хером к «Эре» припёрлась, м? Решила поиграть в сраную шпионку? Следишь за мной?

Что?..

– Я не…

– Даже не думай пиздеть и изворачиваться, девочка, – встряхивает, будто тряпичную куклу. – Я знаю кто ты. Знаю про тебя всё. Даже то, о чём ты сама не догадываешься.

Меня начинает трясти.

– Ты на кой хер к Никольскому навязалась? Что задумала?

– Н-ничего… – по щекам текут неподконтрольные слёзы.

– Хочешь по-плохому?

– Ничего! Ничего не задумала! Клянусь!

Он заводит одну руку назад, резко достаёт из-за пояса пистолет и прижимает его холодное дуло к моему лицу. С губ срываются рыдания. Незнакомец дышит тяжело и рвано, словно разъярённая зверюга. Горячее дыхание касается влажной от слёз кожи, обжигает огнём.

– Прошу вас… – Ноги подкашиваются. Вою, глотая вязкую слюну и чувствуя запах металла, пороха и оружейной смазки. – Умоляю…

– По его приказу отца твоего завалили. Мента. Верно? А ты ноги перед ним раздвинула. Думаешь, я поверю в случайность?

Глаза расширяются при упоминании папы, а человек, буквально вытряхивающий сейчас из меня душу вдруг награждает недоброй улыбкой.