Интро - страница 5

В небольшом узком помещении насыщенного тёмно-розового цвета, с огромным плазменным телевизором с одной стороны и длинной деревянной стойкой с другой, нас встречает администратор. Успеваю прочитать бейдж на груди девушки – «Екатерина».

– Доброе утро!.. – бойко начинает она, но не успевает закончить:

– К Никольскому, – бугай с плохими зубами облокачивается на стойку администратора и устремляет демонстративный взгляд на её грудь. – Катерина…

– О, – девушка ловит короткий ступор, сложив губы в той самой букве «о», но быстро находится: – Ярослав Викторович ожидает в двенадцатом номере. – Указывает ладонью в сторону невысокой лестницы, уводящей куда-то за угол.

Стоит ли удивляться, что обычная рядовая сотрудница столь же обычного отеля знает этого монстра по имени-отчеству?

Нет… Определённо нет.

– Шевелись!

Вздрагиваю, когда меня снова пихают в спину. Больше не предпринимаю попыток сбежать и покорно шагаю вперёд. Минуем длинный коридор выполненный в том же пошлом тёмно-розовом оттенке, как и проходная. Освещение кажется тусклым. Или это у меня в глазах темнеет от страха и то и дело подкатывающей истерики? У номера с цифрой двенадцать замираю, но ненадолго – бугай в очках дёргает ручку, толкает дверь, а затем и меня.

Раз. Оказываюсь в небольшом предбаннике светлой комнаты. Два. Дверь за спиной негромко хлопает. Три. Щёлкает замок – кажется, меня заперли… Четыре, пять, шесть… К горлу подкатывает ком и предательские слёзы таки срываются с ресниц.

Не успеваю толком осмотреться или обернуться, чтобы снова предпринять попытку побега, как вижу его. Монстр выплывает из-за угла грациозной походкой хищника. В одной руке стакан с коньяком или, возможно, виски, вторая убрана в карман светло-серых брюк. Чёрные до блеска начищенные туфли, пиджак отсутствует, равно как и галстук, две верхние пуговицы на белоснежной рубашке небрежно расстёгнуты, рукава закатаны по локоть.

Он делает медленный, даже ленивый шаг в мою сторону, из-за чего отшатываюсь к двери, будто меня током ударило.

– Подойди, – голос звучит негромко, однако низкий и хриплый, словно воронье карканье. И лишь одно это простое слово пробирает до костей, до самого нутра… выворачивает наизнанку. – Подойди, – повторяет с нажимом.

Качаю головой. Становится противно от собственной беспомощности и животного страха.

Монстр не меняется в лице, делает большой глоток из стакана, тем самым полностью осушая его, затем отставляет тару на стоящий рядом комод и направляется ко мне.

– Нет… – срывается хриплое с губ. – Не надо… п-ожалуйста.

Меня не слышат.

Здоровенная ручища сжимается на запястье, силой тащит вглубь комнаты, внутри всё обрывается, когда вижу большую двуспальную кровать, на тумбочке рядом пачку презервативов. Конечно же, я с самого начала понимала, зачем я здесь, но к подобному невозможно быть готовой! Особенно если никогда не была с мужчиной! А сейчас перед тобой весьма сомнительная перспектива лишиться девственности посредством изнасилования!

– Прошу-у… – голос превращается в буквальный вой, истерика нарастает, всё сильнее давя на виски.

Меня швыряют на кровать.

– Прекрати скулить, – сухое и безжалостное. – Выпить хочешь?

– Пожа-алуйста, отпустите меня-а… пожалуйста-а… – горло сдавливает, становится трудно дышать. Сердце колотится так, что вот-вот разорвётся.

Монстру плевать. Он отходит обратно к комоду, забирает стакан, а затем становится у мини-бара спиной ко мне. Достаёт оттуда ещё один стакан, берёт бутылку, наливает.

Тихо реву, то и дело, шмыгая носом, пытаюсь отдышаться. Не выходит. Кажется, я задыхаюсь. Меня колотит, и внезапно осознаю, что кружится голова. Боги, неужели этот тип станет насиловать меня в таком состоянии?!

«Как будто ему не похрен…» – проносится вполне резонное замечание где-то в глубине перепуганного до смерти рассудка.

– Пей, – раздаётся надо мной, из-за чего снова позорно вздрагиваю. Чудовище протягивает стакан с той же тёмной жидкостью. Беру его трясущимися руками, но даже не успеваю поднести к губам – лицо оказывается в плену. Он больно сжимает шершавыми пальцами мои щёки, заставляет поднять голову и посмотреть в страшные чёрные глазища.