Инверсия - страница 21

— На заводе такелажником работаю, — соврал Макс. — Есть у нас такой завод металлоконструкций. «Красный пролетарий» называется.

— Чего-то ты не похож на простого работягу, — ополовинивая кружку, усомнился Паша, а интеллигент впился в него острыми глазками.

«Этот первый стуканёт, — подумал Клюев. — У него же всё на роже написано. Большими буквами».

— А зовут-то тебя как, мил человек? — вроде бы невинно осведомился обладатель дырчатой шляпы.

— Виктор, — представился Макс. — А фамилия моя — Зубов. — Он тоже отхлебнул из кружки. Пиво оказалось сильно разбавленным.

— Ага, — снова поддержал разговор Паша. — Только никакой ты не работяга. Кость не та. Давай-ка вот потягаемся, — он упёр локоть толстой волосатой длани в спинку скамейки и приглашающе мотнул головой. — Щас увидим, какой ты такелажник.

Клюев усмехнулся и тоже поставил локоть на спинку. Ладони их встретились и плотно сомкнулись, охватывая друг друга. Сначала Макс просто развлекался, глядя, как Паша тужится и выбивается из сил, а потом легко и без хитростей опрокинул его руку в горизонталь.

— Ну? — небрежно спросил он.

— Да, — подтвердил побагровевший гегемон, — наш человек. Не слабак в шляпе.

Глаза интеллигента пригасли, и он уткнулся в кружку. Донос откладывался.

— Как торчать собираешься? — спросил тщедушный Хлыст, обстоятельно счищая с воблы шкуру. — Отпуск — дело ответственное. Тут надо на полную катушку. — Он сунул в рот оторванный плавничок и с наслаждением принялся его обсасывать. — В выходные можем на рыбалку махнуть, — невнятно, с причмокиванием, продолжил он, — озёр у нас в округе хоть жопой ешь. Оттянемся.

— Сперва затаримся, — сурово осадил его Паша. — Какая рыбачка без подливки? А вот потом оттянемся.

— Эх! — сомлел интеллигент. — Места у нас действительно необыкновенные. Жемчужина, можно сказать, Зауралья. От Челябинска до Свердловска больше таких мест не найдёшь!

— А мне вот свояк сказывал, — осторожно закинул удочку Макс, — будто чудеса у вас тут разные случаются…

— Ну ты залудил! — хохотнул Хлыст. — Чу-де-са! Не боись, это за Сугомаком, а мы в другую сторону рванём.

— Ты не понял, — Клюев кружкой ткнул его в бок. — Мне как раз глянуть хочется. Сугомак — это что?

— Озеро, — мрачно сообщил Паша, глядя в сторону. — На хера тебе это? Наши туда не ходят. — Он сдул остатки пены со второй кружки и протянул руку к вобле. — Зона там, понял? Забор поставлен и охраны — как собак нерезаных. Твой свояк, что, на голову слаб? Занятно…

— Не советую, — подал голос интеллигент, исподтишка зыркая на Макса. — Нет, не советую. Не нашего ума это дело. Епархия государства. А чересчур любопытствуя, можно и голову потерять.

— Точно! — согласился тощий. — На хрена козе баян? Соси пивко — лови кайф! Баб трахай, коли дают. — Он похотливо осклабился. — Бабы, они отпускников жалуют. При твоих-то башлях сразу сыщешь. А все эти байки, — он махнул рукой, — херня полная. В те края только дебил сунется. Зона…

— Гиблое место, — подтвердил пегий Паша, тщательно прожёвывая кусочек воблы.

— Да вы что, мужики! — возмутился Клюев. — Живёте рядом с аномалией покруче Бермудского треугольника, и никто ничего знать не хочет! Совсем интерес потеряли. Ну ладно, не посмотреть, раз огорожено, но аборигенов-то порасспросить можно! Это ж какая тайна под боком прячется, а вам до фонаря!

— Во, — присвистнул Хлыст, — слова-то какие знает! Аборигены, амоналия… Если уж совсем припёрло — сбегай, посмотри. Живёт там один. Кыштымским отшельником кличут. Раньше-то учёным каким-то числился. Вот он тебе столько баек отвесит, слушать замаешься…

— Этот может, — кивнул Паша. — Давно он на Сугомаке. Только учти, паря, транспорт туда не ходит. Придётся тебе на своих двоих добираться. Да и на кордон нарваться можешь. Так что документики то с собой прихвати.

— Спасибо за совет, мужики, — Макс отставил кружку и встал. — Доберусь, не маленький. Провожать не надо.

— Ну, как знаешь, — покачал головой интеллигент. — Наше дело — предупредить.

— А то, может, ещё по пивку? — для порядка предложил тщедушный. — Червонец-то менять надо…

— В следующий раз, — Клюев сделал ручкой уже захмелевшей троице и вразвалочку пошёл прочь.