Инвестиции - страница 46

Оба моих собутыльника синхронно возбудились.

— Неужто правда такие деньжищи? — поинтересовался хозяин фермы.

— Истинная, — подтвердил я.

— Полтора миллиона! — Накис мечтательно возвел очи к небесам. — Да за такие деньги, я бы на ней и жениться не прочь. Слышь, Влад, а кто-нить из ваших магиков, может как-то снять с девки заклятье? Я бы отблагодарил.

— Не советую, Накис. Большие деньги потратишь, может и перепихнетесь разок, а вот то, что женишься и денежками завладеешь, гарантии никакой. Так что топчи местных девах — эвон какими преданными глазищами на тебя зырят, уж точно не кинут в самый неподходящий момент.

— М-да, наверное, ты прав, парень, — после недолгого раздумья сказал приятель. — У этой Зулай на роже написано «блядь». Достанется же кому-то такое сокровище — не позавидуешь.

— А ведь вы не поверите, друзья, еще несколько месяцев назад это было существо небесной чистоты и образец невинности. Первый раз, когда я ей предложил взять в ротик, она хотела сбегать за ножом и вилкой, мол слишком большой, целиком не поместится.

Какое-то время оба моих собутыльника сидели будто обухом пришибленные, переваривая только что услышанное.

Первым очухался Накис:

— Гонишь, Лёд?!

— Гоню, — честно признался я.

Тут поляну огласил дружный хохот трех мужских глоток, напоминавший скорее рёв какого-то дикого зверя.

На этом наш разговор «за дам» как-то сам собой завершился. Мы посидели за столом до наступления сумерек. Компаньоны крепко бухали, отмечая чудесное воскрешение фермера. Я потягивал пивко и смаковал местные незамысловатые деликатесы. Короче, посиделки удались на славу. По их окончании местные дамы подхватили упитых в хлам мужиков и отволокли в дом.

Прошелся до берега океана, постоял на мягком песочке, любуясь звездным небом и неяркими всполохами в водной глубине. Затем уселся в своего «Орла» и помчался обратно в школу. Завтра официальный выходной. Занятий не будет. С утреца наведаюсь на ферму. Посмотрю, как Зулай удастся справиться с сорной растительностью. Заодно гляну на конструкт, что подсадили ей жадные родичи покойного супруга в надежде, что молодая, красивая женщина не удержится и согрешит.

Утро в лесу встретило меня непролазной мешаниной из поваленных стволов, потерявших опору лиан и громкими криками обеспокоенной чем-то девушки:

— Турбур, я же просила вас убрать всю технику куда-нибудь подальше. А вот это сооружение, — Палец Зулай указал на бревенчатое строение непонятного назначения, — как только я выпущу своих подопечных, они его за милую душу слопают.

— Мадам, это была временная лесопилка, — тут же бросился в объяснения изрядно озабоченный Накис, — можете скармливать своим червячкам.

— Не «червячкам», а генно-модифицированным биологическим объектам аннелида.

Ну нифига себе, русский исказили до неузнаваемости, а латинские словечки время от времени проскальзывают[2] в первозданном, так сказать, виде.

— Вы, госпожа Верех, дама ученая, можете называть этих тварей, как вам угодно, а для меня они обыкновенные черви. — По недовольному тону моего завхоза было несложно догадаться, что девица уже успела изрядно помотать ему нервы.

На приличном расстоянии от этой парочки, негромко гомонила толпа народа во главе с Корхи. Несложно догадаться, что дальновидный фермер решил отсидеться в сторонке и не связываться со склочной дамочкой. Всё правильно, не он же претендует на её богатое приданное. Мысль о принадлежащих Зулай деньгах меня изрядно позабавила. Судя по покрасневшей физиономии, Турбуру до колик в печени надоело общество неугомонной девицы, даже богатство не прельщает.

— Явился — не запылился! — выдала недовольно Зулай при моем появлении. Непонятно, критические дни у неё что ли? Иных причин для плохого настроения не вижу.

Зато Накис, увидев меня, буквально расплылся в радостной улыбке:

— А вот и господин барон прибыли! — При посторонних компаньон отчего-то пытался изображать недалекого и туповатого наемного работника, всячески поддерживая мое реноме крутого землевладельца. Впрочем, не всегда у него это получалось, поскольку в горячке спора на производственную тематику мог и обложить «господина барона» трехэтажным армейским матом. — Ваша милость, прошу избавить меня от общества этой шибко ученой дамочки.