Иран vs Ирак: история и современность - страница 16

Нам ничего не известно о том, как окончил свои дни этот реформатор зороастризма. Ко времени прихода к власти шахиншаха Нарсе Картеру было, вероятно, около 80 лет. В дальнейшем его имя исчезло со страниц официальных сасанидских хроник и религиозных книг. При очередном государственном перевороте этот глубокий старик был убит, и при Шапуре II вновь возобладала идея единства духовной и светской власти шахиншаха, главным проповедником которой стал магупатан-магупат Атурпат Михраспандан[62].

Противоборство этих идейных течений в зороастризме проходило на фоне зарождения нового религиозного направления, занявшего, начиная с середины III в., видное место в Иране. Его основателем и пророком был представитель рода Аршакидов — Мани (215–276). Он выступил с проповедью в захваченном персами Вавилоне и объявил Иисуса Христа продолжателем дела не ветхозаветных пророков, а Будды и Заратуштры, а самого себя — «печатью пророков», т. е. последним из пророков и обещанным в Евангелии от Иоанна «Параклетом» (греч. «Утешителем»)[63].

Пропаганда нового учения — манихейства — была разрешена по всему Ирану шахиншахом Шапуром I, считавшим, что целям консолидации государства должна отвечать религия, которая была бы понятна в любой стране, на любом языке. В день собственной коронации он по протекции своего брата Пероза принял при дворе 25-летнего Мани, принял как пророка новой веры, призванной соединить в себе все известные религиозные учения. Уже к концу III в. учение Мани получило широкое распространение не только во всех частях державы Сасанидов, но и в других странах, привлекая последователей своей стройной замкнутой структурой, таинственностью мистических обрядов и заклинаний. Оно было популярно в Египте и даже в Риме, где приверженцем манихейства одно время был известный христианский теолог и церковный деятель Блаженный Августин (354–430). Разные секты и школы манихеев развивали свои идеи, и в результате их западные общины оказались близкими по взглядам к иудеям и христианам, а на востоке смыкались с неортодоксальными сектами зороастрийцев[65].

И все же манихейству не довелось стать идеологической основой государства Сасанидов. Слишком много было в нем пессимизма, обособленности и узости, запутанных философских построений. Но, пожалуй, самым главным было то, что учение Мани оказалось пронизанным идеалами демократии (в ее восточном понимании), которые не могли служить опорой централизованной Сасанидской державы.

Судьба Мани оказалась трагичной — через несколько лет после смерти своего всесильного покровителя Шапура I он был казнен (по другой версии — погиб, не выдержав пыток), а его учение было объявлено ересью.

Для обозначения адептов зороастризма неортодоксального толка и манихеев в Иране пользовались словом зиндики (зендики), т. е. еретики, которое впоследствии вошло в мусульманский лексикон. Члены многочисленных манихейских сект были вынуждены осуществлять свою деятельность тайно, так как подвергались преследованиям не только со стороны зороастрийцев, но и позднее — со стороны христиан, иудеев и первых мусульман. Последователи Мани лишь дважды праздновали победу: на короткое время манихейство было признано государственной религией при шахиншахе Нарсе, который при коронации облагодетельствовал главу манихейских общин страны Иннайа, а в VIII в. манихейство ненадолго стало государственной религией Уйгурского царства.