Ирландия. Прогулки по священному острову - страница 7
— Что же мы теперь будем делать? — грустно спросил поэт, обходя портретную галерею. — Джеймс Стивен похож здесь на гнома, правда? Пошли к Майклам. Вам понравится миссис Майкл…
В Дублине такая привычка — отправляться в поисках умственной разрядки из одного дома в другой. (Количество друзей в Дублине, должно быть, устрашающее.)
Поэт постучал в дверь и, прежде чем та отворилась, успел обругать кельтские сумерки, «Гэльскую лигу», правительство, оппозицию и Священную Римскую империю. Он был в хорошей форме.
— Добрый вечер, хозяйка дома, — поэт отвесил глубокий поклон, едва дверь отворилась, и заговорил нараспев: — Это я пришел к вам на склоне дня с торфом в волосах и болотным миртом в ушах, я, не державший во рту ни крошки с прошлого заката…
— Не будьте ослом, Пэт, — сказала хозяйка. — Входите!
— У вас есть бекон и яйца? — озабоченно осведомился поэт.
— В кухне, — ответила хозяйка.
Через несколько секунд страшный грохот оповестил нас о том, что поэт достиг цели. Дверь отворилась, и я вошел в комнату, сизую от табачного дыма. Помещение не было рассчитано на такое количество народа. Темноволосые ирландцы и белокурые ирландцы, пожилые ирландцы и молодые ирландцы небрежно развалились в креслах. Несколько девушек сидели на полу. Все говорили одновременно, однако всех перекрикивал рыжий молодой человек:
— Чего мы хотим для Ирландии? — орал он. — Разумеется, короля…
— К черту короля! — завопил кто-то.
— Предлагаю, — продолжил рыжий, — выбрать королем Джорджа Бернарда Шоу, а в преемники ему назначить Йейтса…
— Неплохая мысль, — одобрил кто-то, — но нам нужен придворный шут. Как насчет Тима Хили?
— Послушайте, — вмешался кто-то еще. — Мы не можем избрать короля без национального гимна. Песня «Солдаты» неинтересна, «Красный флаг» — тоже. У нас должен быть ирландский национальный гимн!
— Я знаю, что нам нужно! — закричал рыжий и вскочил на ноги, — слова написал мой друг, Джеральд Келли. — И он запел на мелодию песни «Козлик Пэдди Макгинти»:
Раздался дружный хохот. Рыжий снова запел.
— Это, — закричал он, — идеальный национальный гимн, потому что в нем есть доброе слово для каждого! Он беспристрастен. Больше того, он…
Его прервал обиженный поэт, который, как выяснилось, не мог найти сковороду.
Ирландскому разговору свойственны эти сумасшедшие переходы. Самая серьезная дискуссия постоянно угрожает обратиться в шутку. Когда это происходит, требуется время, чтобы беседа вернулась в прежнее русло.
Скорость мысли тоже поразительна. Ирландец перескакивает с одной темы на другую. Его мысль опережает речь, но он считает, что слушатель поспевает за ним.
— Проклятием Ирландии, — сказал рыжий, — является то, что стране нет дела до молодежи. На ранней стадии жизни нас преследует призрак эмигрантского корабля. А позже мы сознаем, что, если хотим получать зарплату, на которую можно прожить, мы должны ехать в Англию.
— Ненавижу Англию, — пробормотала невысокая, хрупкая девушка.
(Кто-то шепнул мне, что когда ей было восемнадцать лет, она носила бомбы в чемоданчике.)
— Я не ненавижу Англию, — сказала другая девушка, — но ненавижу Ллойд Джорджа.
— Я ни к кому не испытываю ненависти, — начал молодой человек.
— Тогда ты — позор Ирландии!
— А вот что я ненавижу, — продолжил он, — так это наше почитание старших. Это пережиток племенного строя. Это патриархально. Почему молодежи не дают шанс? Если двадцатилетнего и сорокалетнего возьмут на одинаковую работу, то молодому будут платить три фунта в неделю, а сорокалетнему — шесть фунтов, просто потому что он старше. Если каждому ирландцу придется два года зарабатывать себе на жизнь в Лондоне…
— Господи прости! — послышался мрачный голос поэта из угла, в котором он ел яичницу с беконом. — Красота Ирландии — свидетельство того, что нас не затронула реформация и промышленная революция. У нас появилась возможность совершить великий эксперимент. Мы можем создать нематериальное государство.