Ирландские сказки - страница 22

И вот наконец прошло три дня, и веревка была совсем готова. Сумерки опустились на городок, значит: пора! Финн выпил для храбрости пару кружек эля, одел на руку веревку и пошел на тот самый луг, который зарос ромашкой и лютиком и на котором эльфы оставляли пастись своих коней.

Подойдя к лугу, Финн снял башмаки и тихо-тихо пошел в обход, пригибаясь к траве. То и дело он останавливался, внимательно слушая: не слышно ли цокота копыт? Не фыркает ли кто поблизости? Долго так шел Финн, и вот уже прошел и час, и два, а коней все было не видно. И решил Финн лечь вздремнуть чуток, раз уж ему не везет этой ночью. Только он было лег и надвинул шляпу на глаза, как невдалеке послышался перестук копыт, словно к нему по лугу шел огромный конь! Тут Финн подвинул шляпу так, чтобы видеть, кто к нему подойдет, а сам притворился спящим и даже дыхание затаил.

И вот через некоторое время перед ним показался огромный жеребец, чья шкура, казалось, переливалась серебром под лунным светом. Конь остановился, раздувая ноздри и втягивая ночной воздух, а затем тряхнул гривой и начал объедать лютики, почти у самого лица Финна. А тот не растерялся и раз! — выбросил вперед руку с веревкой! Жеребец дернулся в сторону, да поздно — веревка коснулась его шеи, и тут конь разом присмирел и опустил голову. Тогда Финн вскочил на ноги и смог наконец разглядеть свою добычу. Жеребец был выше всех городских коней, а когда Финн положил ему руку на холку, скосил на него черным большим глазом, но не шелохнулся.

— Ну, дружище, — примирительно сказал Финн, хлопая его по шее, — завтра ночью вернешься к хозяину, только прежде я выменяю тебя на его волшебную свирель. И будешь снова объедать цветы на нашем лугу и бегать, задрав хвост, за кобылками. А теперь пойдем-ка к дому, только тихо, не хватало еще разбудить соседей, а они горазды языками молоть. И Финн повел эльфийского коня прямо к себе во двор, а тот ступал так тихо, что Финн только диву давался.

Приведя коня к себе, Финн завел его в стойло, накинул веревку на колышек, вбитый в землю, и конь так и остался стоять на месте и даже, кажется, задремал. Финн поглядел на него и тоже решил пойти вздремнуть, а перед этим надежно запер двери конюшни, чтобы какой любопытный малый не сунулся туда и не увидел там коня ростом выше человека на голову.

И вот прошел день и наступила ночь. Как только на улице стемнело, Финн оделся, вышел во двор и зашел в конюшню, плотно закрыв за собой дверь и оставив только щелочку, чтобы видеть двор. Затем он сел на перевернутое ведро и начал ждать, пока объявится хозяин коня. Конь, между тем, до этого дремавший, вдруг оживился, начал раздувать ноздри и бить копытом. Тут уж Финн вскочил на ноги и глянул во двор. А там по его собственному двору расхаживал самый настоящий эльф!

Эльф был одет в зеленый камзол и мягкие сапоги. А на поясе у него висела та самая зеленая свирель! Эльф будто что-то искал и вдруг, почувствовав взгляд Финна, выпрямился и наставил на него худой костлявый палец:

— Человечишка! Ты зачем увел с луга моего коня? Мне пришлось целый день сидеть в лесу, прежде, чем я мог отправиться на его поиски! Немедленно выводи моего жеребца, и я, так уж и быть, прощу тебя.

— Э нет! — отозвался Финн, — так просто ты его не получишь!

Тут эльф пришел в такую ярость, что и словами не описать! Он расколол бочку с лучшим элем Финна (у хозяина на глаза слезы навернулись), перевернул весь двор вверх дном и крикнул:

— Не шути со мной, человек! Выводи коня или не жди пощады!

А Финн молча вернулся на свое ведро, только приставил его так, чтобы в щелку было видно эльфа.

Тут эльф подскочил прямо к двери и у Финна на глазах превратился в огромного медведя и стал драть дверь своими огромными когтями! А Финн, храбрый потомок славного рода Маккенна, возьми кочергу да и засади ее медведю в глаз. Тут медведь взревел от боли, отскочил от двери, и вот перед Финном огромный волк. Кинулся волк к двери и принялся ее грызть, а Финн кинул ему прямо в нос табак. Тогда эльф принял обличие огня и окружил конюшню. Затрещало сухое дерево, конь в конюшне заржал и забил копытами, а Маккенна сидит, вытирает пот со лба и сжимает зубы. И сквозь треск горящего дерева слышит Финн голос: