Ируня и Рина - страница 2

– Олег, он угрожал… что разберется с ним и со мной. Я хотела предупредить Стаса. Не успела.

Закрыла лицо ладонями. Потом подняла глаза на Сенцова:

– Я любила его. По-настоящему. Мы никогда бы… Он никогда бы не женился на мне… Да мне и не надо. Мне хватает… Хватало этих встреч. Притронуться к его руке, почувствовать его тело, поправить воротничок рубашки, подарить какую-то мелочь, ручку, зажигалку, чтоб у него было что-то от меня, мое. Мое маленькое ворованное счастье.

Лицо ее было заплаканным, красным, некрасивым, но он не мог отвести от него глаз. Он сразу влюбился в эту женщину. Как только оказался в их квартире: «Ордер на обыск… Ознакомьтесь… Понятые, обратите внимание, в пакете толстовка и кроссовки… Изымается упаковка из-под снотворного, полупустая… Гражданин Озеров, вы обвиняетесь в убийстве Станислава Лепешинского… Уведите».

Это не заняло много времени. Она сидела неподвижно в спальне на краю кровати, уронив руки на колени. Отвечала бесцветным голосом на вопросы. Глаза ее тоже оставались неподвижными. С расширенными зрачками, как две черные дыры. Они затянули в себя Эдика Сенцова, поглотили его.

Разобрались с делом быстро. Еще там в парке нашлись свидетели, что видели, как двое мужчин сели на скамейку со стаканчиками кофе, а потом один, в черном худи с поднятым капюшоном, приметном таком, с волком во всю спину, ушел, а второй остался. И стаканчик из-под кофе нашелся – в урне у самого выхода из парка. На нем слюна и пальчики убитого, следы снотворного. Усыпил и заколол. У скамейки отпечатки подошв, они совпали с кроссовками, найденными в пакете под диванчиком в прихожей. Грязь на них из парка. Убийца не успел избавиться, возможно собирался сунуть и кроссовки, и худи в стиральную машину. Не рассчитывал, что за ним придут так сразу. Алиби у него не было. Уезжал в область на объект – там его видели, вернулся в город около половины второго, пообедал в кафе, официантка подтвердила. Поставил машину в тихом переулке недалеко от офиса и уснул. Ночью со сном беда, вот и спит после обеда ровно час. Отключает телефон, чтоб не беспокоили. Многолетняя привычка. Потом поехал в офис. Потом домой. В офисе Озеров оказался в три двадцать. А Станислав Лепешинский убит с двух до трех часов.

И вот эта женщина, Ирина Озерова, сидела перед ним в кабинете, он пригласил ее, чтобы еще раз допросить, как свидетеля. Нет, на самом деле, допрос был не нужен, все уже сказано и записано, он просто хотел ее увидеть.

– А теперь он, – Сенцов понимал, она говорит о муже, – разберется со мной.

– Ирина, вы не должны бояться. Его осудят. То, что он не признает своей вины, ничего не значит. Улики неопровержимы. Это двенадцать лет, может больше. Даже если удо…

«Дай ему утешить себя, – сказала Рина, – будешь в курсе расследования. Страшно, Ируня? Волчара дотянется даже из тюрьмы. Не спишь по ночам. В зеркале ведьма с провалившимися глазами. Стасика жалеешь. Он бы все равно убил его. Стасика было не спасти. Зато ты жива. Я жива».

***

Той ночью Рина думала быстро. Составила голосовое сообщение из отрывков тех, что Олег присылал ей: «Мне рассказали… поговорим об этом… сегодня… ты знаешь, где», – вполне связный текст. Записала и, пока Олег был в душе, отправила с его смартфона Стасику на голосовую почту. И тут же сунула того в черный список – не перезвонит. В «Джакузи» она оплатила номер на втором этаже и поднялась туда. Набрала несколько эсэмэсок Стасу, выставив отсроченную отправку.

Переоделась. Но прежде надела на руки трикотажные перчатки. Свой спортивный костюм, поверх худи Олега и его брюки. Носки свои, сверху мужнины, вытащенные из корзины с грязным бельем. Чтобы ее кожа не контачила с его шмотками. Кроссовки, капюшон, темные очки, медицинская маска. В зеркале не было ничего от нее, это был Олег. Хорошо, что они одного роста. Он всегда комплексовал, не давал ей ходить на каблуках. Роста одного, но он шире и тяжелее на десять кэгэ. Две пятикилограммовые гантели замотаны в гостиничное полотенце и сунуты в рюкзак. Теперь даже глубина следов не выдаст ее. Да, она хорошо подготовилась.