Босх сознаёт, что виновен; он создал зло, которое теперь издевается над создателем, а минуту спустя убьёт его, и он в ужасе при мысли о казни, а после смерти нету покоя, за ней — муки, измышленные им для других. Какая гордыня — судить ближних своих, выносить приговор и наказывать, и думать, что за твою суровость высший суд будет с тобою милосерднее!
Всё кончилось.
Нет, не жизнь кончилась. Кончился ад. Доктор, завершив процедуру, убирает медицинские принадлежности. Угомонившихся практикантов кормит на кухне жена.
— Какие же вы голодные, ребята, — сокрушается.
— Известно, добрая хозяйка, — невнятно проговаривают они сквозь еду во рту, — всё по харчевням. А наш общепит — сами знаете.
Босх лежит в чистой прохладной постели. Его тело легко; ни на нём, ни кругом нет следов пота болезни и ужаса. Спокойствие. Доктор заботливо наклонился над ним; у доктора молодое приятное лицо.
— Ну, милый мой, как ваше самочувствие?
Ему можно ничего не отвечать. Он знает и так:
— Вот и хорошо. Вы позволите вас ещё немного побеспокоить? Студиозусы, измерьте мастеру давление!
Трое самых старательных. Один обмотал руку Босха своим хвостом, двое других надувают своего товарища, а потом тот со свистом выпускает воздух, вращая глазами.
— Отличное давление! — говорят все трое хором. — Самое лучшее в городе Хертогенбосе.
Доктор даёт совет:
— Вы не спали ночью. Сейчас постарайтесь заснуть.
Практиканты дружно подтверждают:
— Спите, мастер!
— Спите!
— Почему вы не спите?
— Потому что ты ему не даёшь!
— Это ты ему не даёшь спать!
— Мы все не даём!
Доктор улыбается:
— Спите, мастер. Мы уходим.
Босх закрывает глаза. Он видит, как ссыпаются по лестнице практиканты, радостные, как все студенты по окончании занятий; ускакали, хихикая и переговариваясь. За ними следует доктор. После дождя воздух густ и влажен. Придерживая чёрное одеяние, доктор перемахивает длинными ногами лужи. Обыкновенный врач, спешащий к больным; необычна разве только воронка на голове, но не каждый заметит то же, что и художник.
Неслышно приблизилась жена, боясь потревожить выздоравливающего. Ей не заняться делами по дому. Послегрозовая свежесть. Растут одуванчики. Муж спит. И она любуется Босхом, словно ребёнком.