Исчезающая - страница 15

Феликс обдумывал слова Марго Бэйтс, как будто он каждый день прокручивал это в уме с тех пор.

Он продолжал, — Та мерзкая… — Он заметил выражение Бронвен и изменил свою формулировку. — Та мерзкая ведьма, — он исправил себя, — она не произнесла и слова в мой адрес до того дня. Ну, не одного единственного теплого слова, так или иначе. Она угрожала мне, ругала меня, ты не поверишь. О, у нее был грязный рот. Ты бы покраснела до пальцев ног, если бы услышала ее. — Простонал он. — Почему я согласился выпить напиток у этой женщины? — не переставал ругать он себя. — Как я мог быть таким глупым?

— Ты не мог знать, что было в нем. — Пыталась утешить его Бронвен. — Я имею в виду, кто бы мог подозревать, что это кровь дракона? Это было бы самое последнее, чего следовало ожидать.

— Да, но не обязательно быть гением, чтобы понять, что что-то идет не так. Даже ты думала, что я налил тебе отравленный чай, хотя я являюсь одним из самых красивых людей в мире. — Он невинно похлопал ресницами.

Бронвен фыркнула. Она открыла рот, чтобы возразить ему, но капля дождя, упала ей на нос.

Феликс ухмыльнулся.

— Эй! — закричала Бронвен. — Ты сделал это! — Она поймала воду, когда капля катилась по ее щеке.

— Нет, это не я! — Запротестовал он, смеясь над обвинением.

— Ну, время было выбрано удачно, если ты, конечно, хочешь узнать моё мнение.

Феликс закатил глаза. — О, конечно, сказал он сухо. — Я сделал это, потому что нет никакого другого возможного объяснения. — Он указал на серые облака над головой и усмехнулся. — Я уверен, что природа не имела абсолютно ничего общего со мной. В чем бы ты еще хотела обвинить меня? Глобальное потепление?

— Может быть, — размышляла Бронвен. — Ты существуешь уже сотню лет. Твой углеродный след должен быть довольно колоссальным.

— Мой углеродный след в порядке, большое спасибо. — Без предупреждения, он сжал ее руку и ускорил шаг.

Они неслись через сосны так же, как небо над ними. За секунды ливень намочил их. Их одежда цеплялась за кожу, и их волосы промокли от дождя.

Как только замок появился в поле зрения, Феликс отпустил руку Бронвен и прокатился по подъемному мосту. Он забежал во двор и побежал вверх по каменным ступеням в укрытие балкона.

Бронвен мчалась за ним. Но когда она приблизилась к верхней ступеньке, ее ноги занесло на гладкой каменной поверхности. В мерцании глаза, руки Феликса, схватили ее, это было похоже на то, как кобра, хватает свою добычу. Он поймал ее падающую и прижал к себе.

Бронвен прижалась к его груди в сумеречном коридоре и замерла. Она смотрела на пуговицы его рубашки, находясь достаточно близко, чтобы почувствовать запах его кожи. Ее руки по-прежнему были прижаты к его груди, на которую она оперлась. Под своей рукой она отчетливо могла чувствовать биение его сердца.

В одном плавном движении он наклонил ее лицо к своему и убрал влажные волосы назад с ее лица. — Спас тебя, — ухмыльнулся он.

Он был красив, Бронвен понимала это. Настолько красивый, что это испугало ее. Даже мокрый и непричесанный, он все еще заставлял ее нервничать. Он смотрел на нее пристально, как будто он смотрел не в ее глаз — как будто он смотрел на что-то глубже. И в тот гипнотический момент, они так сильно прижались друг к другу, что между ними практически протекал ток.

Где-то в замке, ветер захлопнул дверь. Стук был как выстрел в их ушах. Предупредительный выстрел, ловя их врасплох. От чего они как пораженные отскочили друг от друга.

В тот день Бронвен ужасно не хватало времени. Спустя несколько часов она, дрожа в промокшей одежде, решила принять горячий душ и переодеться. Однако к ее сожалению, ванна замка находилась в ужасном состоянии. Для начала душ, который выглядел как металлическая труба, прикрепленная к стене и выпускающая лишь холодную воду. Что касается самой ванной комнаты, то она практически разваливалась. Некогда белые стены обесцветились, и плитки на полу раскрошились от вековой старости. Но все же она решила не обращать на это внимание, и быстро приняв душ и переодевшись, поспешила обратно на кухню.

В основной части замка, мальчиков нигде не было. Бронвен сидела в одиночестве за столом для завтрака, все еще дрожа, с ее вымытых влажных волос стекала вода по спине.