Исчезновение во тьме - страница 19

В доме, зажатом между двухэтажной фабрикой и девятиэтажным хранилищем, было две коричневых железных двери, достаточно больших, чтобы пропустить грузовик. На первом этаже окон не было. При приближении фургона правая дверь начала подниматься. Торвин набрал код, въехал внутрь, и дверь так же плавно опустилась.

Здесь все напоминало свалку: огромное помещение было забито частями различных механизмов и оборудованием. Валялись два мотоцикла «Скорпион», стоял разобранный фургон. Торвин называл это место мастерской для экстренного ремонта. Как он его называл и как использовал, Рико не волновало. Главное, чтобы риггер находил здесь все необходимое для мгновенной починки выходящих из строя в ходе рейда механизмов.

Рико повел свою группу наверх. На втором этаже размещались спальни, кухня и огромная комната, которая служила гостиной. Шэнка и Торвина Рико заставил убирать мусор, валяющийся Бог знает с каких времен, а Пайпер вручил кассету с информацией от Л. Кана. За ее декой они заскочили по пути. Она сделала копию чипа, после чего они могли приступить к работе.

Пайпер взяла чип, но вдруг обняла Рико за шею и тихо сказала:

— Почему-то я очень волнуюсь, jefe(Командир (исп.).).

Рико тяжело вздохнул.

— Надо быть осторожнее, чика. Похоже, на этот раз мы связались с крутыми парнями. Проклятые мегакорпорации.

— Ладно, я начинаю, — кивнула она.

— Хорошая мысль.

Рико проверил запасы: еда, патроны, все остальное. Крысы хорошо поработали над силовыми линиями в подвале, привилось послать Торвина привести все в порядок.

Когда Рико вернулся на второй этаж, Пайпер сидела на диване с компьютером на коленях. Она внимательно на него посмотрела.

— Что-нибудь есть?

— Суриков, — произнесла Пайпер. — Ансел Суриков. Они хотят, чтобы мы его захватили.

Все чего-то хотели.

Поэтому возле старого стадиона под гигантским экраном тридео-ТВ с рекламой приближающегося Хромового Ретрфутбола всегда стояли толпы народу. Поэтому тысячи людей забили Блюмфилд-авеню в районе западной половины Сектора-3. Поэтому в самой гуще народа окруженный шестиэтажными гробами отелей слева и безрадостными железобетонными конструкциями справа, освещенный мигающими и вспыхивающими неоновыми огнями стоял Монах.

В нескольких шагах от него другой человек взобрался на пластмассовый ящик.

— Что происходит с обществом? — кричал он, размахивая листком с распечатанным текстом. — Бесконечные принуждения! Корпорации, правительство, производители — все принуждают нас к тому, чего мы не хотим! И никто не в состоянии этого избежать, ни сквоттеры, ни служащие, ни сами работники корпораций, ни даже безНОСые! Принуждение опустошает нашу жизнь, лишает нас надежды и цели!

Единственный выход — в неоанархизме! Только через него человечеству удастся сбросить оковы тирании! Очнитесь! Восстаньте из болота современного корпоративного феодализма! Мы должны объединиться под знаменем общей идеи и вместе идти к оптимальности Парето!

Монах нахмурился. Оптимальности… чего?

Неподалеку женщина продавала с тележки вьющиеся бородавки, которые надо прикладывать к телу с трехпроцентным раствором двуокиси натрия. Она обещала, что все мужчины станут красивыми и энергичными, а женщины — очаровательными и плодовитыми.

Вьющиеся бородавки… Монах растерянно покрутил головой, не в силах представить подобное.

Продавали пирамиды и кристаллы, генераторы положительно и отрицательно заряженных ионов, будочки по выращиванию собственных клонов, тут же толкались знатоки карт таро, умельцы читать по ладони, уличные фокусники, торговцы дешевыми органами и их кибернетическими суррогатами, мошенники и уличные доктора. В стороне топтались люди в масках, крупные, как орки, в черных капюшонах, комбинезонах, перчатках и сапогах департамента санации.

— Где жмурик? — выкрикнул один из них.

Монах старался воздерживаться от суждений. Дело писателя — смотреть и слушать. Находить скрытые пружины бытия и раскрывать их для других. Впитывать все, как губка. Усваивать, запоминать и стараться объяснить людям случайность и абсурдность бытия, искать новые выразительные возможности.