Исчезновение во тьме - страница 8

Машина ревела, как разгоняющаяся для атаки «банши». Эта штука наиболее близка к настоящему танку. Еще немного, и полиция Ньюарка стала бы останавливать подобные модели при помощи вертолетных пушек. Машина задумывалась как обычный «лендровер», следы базовой конструкции еще просматривались, и тем не менее каждый узел, каждая деталь были либо заменены, либо усовершенствованы и доведены до нужной кондиции. Площадку для размещения грузов на крыше переделали под артиллерийский лафет, кроме того, по всему периметру кузова шли бойницы для пулеметов.

Фургон резко остановился. Огни погасли, и машина слилась с серой прохладой ночи.

Шэнк не окаменел от страха и вообще не испугался. Вместо этого он принялся деловито помогать выбраться из машины едва достающему ему до пояса карлику.

— Хой, клыкастый!

— Черт рогатый!

Кто сказал, что орки и карлики не могут быть приятелями? Кому-то Торвин мог показаться обрубленным, страшным и туповатым, но это был железной крутизны парень, верный и преданный, когда спускается тьма. Для Шэнка это было важнее всего.

— Откуда мусор? — поинтересовался Торвин, кивая в сторону связанных хулиганов.

— Они меня достали.

— Вот те на! Думаешь пришить?

— Еще не решил. А ты чем занимаешься?

— Угадай с двух раз. Захотелось тебя покатать.

— Вот как?

— У нас, кстати, встреча.

Все складывалось удачно. Похоже, босс наконец-то вышел на какое-то дело или выгодный контракт. Денег в плексе никогда не хватает, особенно когда приходится заботиться о чужой жене и детях.

— Где и когда?

— Надо забрать человека из Сектора-3. Поедем, как только ты оденешься. Одежда? Ну да, конечно.

— Давно ты не был у нас в 13-м?

— Не задавай глупых вопросов.

— Давай отвезем туда это дерьмо? Торвин нахмурился, посмотрел на хулиганов, потом перевел взгляд опять на Шэнка и проворчал:

— Загружай.

Кабинка оказалась маленькой, как раз на одного человека. Стены были обиты коричневыми панелями из синтетического дерева. Пайпер закрыла дверь, повернулась и преклонила колени на специальную подушечку. Затем быстро привела себя в порядок, зачесала волосы за уши и только после этого вставила кредитную карточку в хромированное отверстие сбоку скамьи.

Зажегся экран, в середине проступили и тут же погасли крупные буквы «Новый день». «День» начался с восхода раскаленного, желтого, как апельсин, солнца. Оно поднималось из необъятного океана, катились свежие искрящиеся волны, глубины кишели рыбами и прочей живностью. Поднимаясь над горизонтом, солнце обретало золотистый оттенок, пока не засияло на ослепительно чистом голубом небе, по которому летели над сияющим океаном тысячи птиц.

Музыка, вначале звучащая приглушенно и как будто издалека, стала громче, завибрировала и ожила, могучие аккорды прославляли торжество жизни в ее неисчислимых формах.

Вместе с музыкой набирал силу голос Джона Дона IX, прямого потомка святого главы «Церкви Единой Земли». Он цитировал Сонет номер десять:

— Минует краткий сон, и мы пробудимся к жизни вечной… больше не будет смерти… Блажен и славен Творец… живая Земля… вечный цикл жизни, повторяющийся без конца… Аминь…

Церемония шла к завершению, музыка стала тише. На экране продолжали мелькать сцены процветания и красоты мира. Пайпер, опустив глаза, заговорила.

Ей казалось, что все мировые проблемы проистекают из одного: из жадности. Люди жаждали. Они никогда не удовлетворялись тем, что имели. Гигантские корпорации уничтожали природные ресурсы, оставляя после себя кучи отравленных отходов. Обычные люди утрачивали человеческие чувства и как заколдованные продолжали накапливать материальные блага. Никому не было дела до планеты, воздуха, воды и отравленной пищи; работа в этом направлении считалась бесцельной тратой денег и времени, драгоценного времени. Магнатам, пробившимся на верхушку питательной цепи, удалось убедить в этом всех. Средства массовой информации сделали свое дело. Они сыграли на человеческой слабости и добились того, что простые рабочие люди, задавленные ежедневными заботами, перестали тревожиться об экологии. Всем хотелось иметь больше! больше! больше!