Искатель, 1970 № 05 - страница 24

Рассказывала она все это весело и беззаботно, ничуть не стесняясь, и видно было, что ничего не привирает, что просто очень насмешила ее эта нелепая история.

— …А Боренька, бедный, залез на свою полку, отвернулся и так до самого Борска и пролежал. Стыдно, наверное, было, — заключила Люба.

— Ясное дело, сконфузили парня, — укоризненно заметила пожилая женщина. — Нешто можно так.

— Вот еще! — снова не выдержала Люба. — Просто он лопух. Мне бы кто-нибудь так сказал, хоть брат, хоть сват. Он бы у меня утерся!

Она достала из сумочки сигареты и возбужденно чиркнула спичкой. Закурив, она успокоилась и с прежней насмешливостью сказала Коршунову:

— Так что ни пьян, ни влюблен он не был. Чемоданчик у него просто свистнули, вот и все.

— Да нет, — возразил Коршунов. — Точно такой у него и остался. Только когда открыл, увидел, что не его.

— Все равно лопух, — решительно произнесла Люба, стряхивая пепел, и неожиданно заключила: — Слава богу, у меня ни братьев, ни сестер.

Сергей рассмеялся. А пожилая женщина, сердито посмотрев поверх очков на Любу, сказала:

— Глупости говоришь. Вот у меня….

— Вы, бабушка, другое поколение, — бесцеремонно перебила ее та. — А вот скажите, — она повернулась к Коршунову, — у вас сколько детей?

— Один.

— Видали? А у вас? — теперь она обратилась к моряку.

Тот, слушавший весь разговор очень внимательно и серьезно, неожиданно смутился.

— У меня двое, — но тут же с гордостью уточнил: — Два сына.

— Ну, значит, жена дома сидит, — заключила Люба.

«Эге, — подумал Коршунов, — эта энергичная девица сейчас уведет разговор совсем в другую сторону», — и, в свою очередь, спросил:

— А что, тот брат к нему сюда заходил?

— Не, — охотно отозвалась Люба. — Чудики какие-то, а не братья.

— Где же он ехал?

— Кто его знает, — Люба пожала плечами и, приподнявшись, загасила испачканную помадой сигарету.

В это время в купе заглянул Светлов и поманил Коршунова.

— Извините, — сказал Коршунов, вставая. — Товарищ зовет. Я только хотел спросить: в вашем купе еще кто-нибудь ехал, вот на месте этого товарища? — он указал на моряка.

— Ехал, ехал, — ворчливо отозвалась пожилая женщина, не отрываясь от вязанья. — Все в карты ходил играть куда-то.

— Хмырь какой-то, — презрительно пожала плечами Люба. — Вертлявый, глазки бегают, ножкой шаркает. На прощанье даже руку мне поцеловал. А сам во какой, представляете? — Она протянула руку над полом. — Фельетон один.

— А где он сошел?

— Да тоже в Борске.

— Не помните, какой у него был багаж?

— Чемодан, портфель, кажется.

— А какой из себя чемодан?

— Ну, знаете, — Люба пожала плечами. — Я всегда на личность человека смотрю. А на чемоданы только жулики смотрят и еще, — она лукаво стрельнула глазами, — милиция, конечно.

— Мы тоже на личность смотрим, — засмеялся Коршунов. — Девушек особенно. Спасибо вам, Люба. До свидания, товарищи.

Уже выходя из купе и задвигая за собой дверь, он услышал, как Люба сказала:

— Все-таки в милиции симпатичные мужчины попадаются. Можно даже запросто влюбиться. Моя подружка…

Светлов притянул Коршунова к окну и тихо сказал:

— Вторая проводница, Таня, говорит, что в Борске вместе с Трофимовым сошел еще один пассажир из их купе. Чемодан у него был точно такой же, она обратила внимание. Так что все ясно.

— М-да, — задумчиво согласился Сергей. — Ясно. Но далеко еще не все. Пойдем в вагон-ресторан.

Официантка сразу вспомнила вчерашний инцидент.

— Нахально так прогнал, знаете. А паренек с девушкой пришел, Ну каково ему? И вовсе они не братья. Что я, братьев не узнаю? А сам с товарищем остался. Выпивали. И с собой еще взяли.

— В каком вагоне они ехали, не знаете?

— Кто их знает. Вон с той стороны пришли, — она махнула рукой в противоположный конец вагона.

Коршунов вместе со Светловым двинулись туда. Переходя из вагона в вагон, они беседовали с проводниками. Приметы обоих посетителей ресторана всем оказались знакомы, особенно второго, длинного, очень характерные приметы. Проводники заметили обоих. «Проходили», — уверенно сказала проводница первого вагона. «Проходили», — подтвердила вторая, третья… И наконец Коршунов и Светлов услышали: «Тут ехали, тут, в шестом купе». Это сказала проводница предпоследнего, четырнадцатого, вагона.