Искатель, 1990 № 05 - страница 24
Над ними расположился огромный бородавчатый нарост в форме носа, а ещё выше наплывы надбровных дуг скрывали непроглядный мрак. Были ли в его глубинах живые глаза? Этого он не знал. Зато не приходилось сомневаться в реальности цветения тысячелетнего великана. Несмотря на почтенный возраст, в нём всё ещё бурлили юные соки жизни.
— Слышишь ли ты меня, человек? — едва различимый шелест листьев. Или то был шорох трав, а возможно, реальный голос какого-то существа из числа тех, чьи мысли с трудом пробиваются в сознание человека? Тот, кто научился различать внутренние голоса разумных существ, время от времени улавливает смутные отголоски, похожие на шум древесных соков. Был ли это такой голос? Он не знал. Замерев в почтительном молчании, Роман слушал тишину леса…
Чтобы не чувствовать сгустившийся вокруг него ледяной холод, он нащупал в полумраке горячую ладошку женщины. Глаза Элии были закрыты. Запрокинутое вверх лицо казалось безжизненным. Какие грёзы витали вокруг неё? Роман тоже чувствовал дурманящее действие цветочного аромата, но над ним он не был властен до такой степени, или он ошибался?
Странная ночь длилась вокруг. Ночь, похожая на туман, наступавший от озера на сушу. Ночь неопределённых ответов, смутных прозрений, вопросов, чередой идущих друг за другом. Ослепительных, как вспышка далёкой зарницы, догадок, тут же вновь закрываемых наползавшим туманом сомнений…
«Сотни тысяч лет в недрах этого мира ждёт своего открывателя древняя тайна, ключ беспредельных звёздных дорог…» Был ли то голос дерева или отголоски его собственных мыслей? Но почему тогда так отчётливо вспомнился ему именно сейчас ни с чем не сравнимый миг полёта сквозь бездну, когда на краткую долю мгновения он почувствовал в себе силы управлять этим полётом, когда в мозгу вспыхнула звёздная схема — паутина трасс, и он смог выбрать один-единственный из миллиардов путей…
Было ли это на самом деле? Ночь сомнений и вопросов всё ещё длилась. А туман вокруг дерева между тем начинал уплотняться, вытягиваться, превращаясь в некоторое подобие стеклянных стен. В образовавшейся зеркальной клетке в конце концов остались лишь они вдвоём, наедине с деревом. И самым странным, самым невероятным было то, что в бесчисленном ряду взаимных отражений, между двумя зеркальными плоскостями, он видел куски берега, бесконечный ряд старых деревьев, но не видел ни себя, ни Элии…
Зато в глубинах этих открывшихся ему фрагментов неведомых и бесконечно чуждых пространств начиналось какое-то с трудом различимое движение. Появлялись и исчезали смутные тени. Два великана в чёрных плащах перепончатых крыльев рубились светящимися мечами. Вспышки красного и зелёного света сменяли друг друга, сыпались алые искры, казалось, битве титанов не будет конца. То один, то другой захватывал сцену. Чередой сменяли друг друга поколения, а битва всё длилась… Всё не стихала… Мелькнул и исчез под вспышками алого пламени город. Появилась вдали и медленно приблизилась гигантская пирамида цветных шаров, на самом верху которой притаился металлический шар, и крошечная фигурка человека ползла к нему, преодолевая бесчисленные препятствия и не подозревая, что ждёт её в конце пути…
Воспоминания, ломая искусственно созданные в его мозгу преграды, хлынули в сознание. Соединялись разорванные цепочки памяти, восстанавливались утраченные времена. Он видел сухую степь, лица давно забытых друзей, оставшихся в далёком прошлом, он видел всю свою жизнь, нелепую, неустроенную, прошедшую в бессмысленных метаниях и поисках. Чего он искал? Нашёл ли?
Он крепче сжал ладошку первого в его жизни по-настоящему родного существа, и волна горячей нежности явилась как ответ на его последние сомнения. Как мало, в сущности, надо человеку для счастья и как непросто это понять!
От озера потянул прохладный ветерок, унося прочь остатки видений вместе с туманом и ароматом цветов. Элия глубоко вздохнула и открыла глаза.
Далеко за лесом, должно быть на одной из городских башен, вновь затрубил рожок, и его нежный мелодичный голос осторожно пробрался к ним через заросли.