Каждую ночь улетает от нас душа-странница: спешит на седьмое небо за свежей, но строго дозированной информацией о грядущей судьбе индивидуума. А вернувшись назад, душа пересказывает все виденное мозгу, возбуждая в нем появление мыслеоб-. разов. Беда только, что душа и мозг говорят на разных языках и понять друг друга не могу/п. Но и в интерпретации разума информация порой так же ценна, ведь люди научились толковать сновидения.
Как вскоре убедилась Людмила, тетрадь была сборником притч, афоризмов, стихов, оригинальных мыслей, свежих идей, смелых предположений. Порой это были небольшие — на полстраницы — заметки, порой — одна-две строчки, написанные торопливым почерком. Многое было перечеркнуто, но под каждой новой записью Сергей не забывал ставить дату и свои инициалы, как доказательство своего авторства. Сергей поверял тетради свои тайные мысли, страхи, в чем Людмила убедилась, прочитав следующую запись.
В прошлой своей жизни я утонул. Чем иначе объяснить мою водобоязнь? Ужас стальными клещами сковывает мое тело, едва лишь дно уходит у меня из-под ног. А как омерзительно бывает, когда ступня, как в масло, по щиколотку уходит в топкую гадкую грязь или скользит по липкому, будто живому, донному илу. Однажды в воде мимо меня проплывали лохмотья разложившейся плоти. Непередаваемая степень отвращения. Не люблю воду!
Иногда я кажусь самому себе столь терпеливым, что с полным правом могу заявить: буду помирать, и мне скажут: «Погоди полчаса, не умирай», подожду и час, и другой. А потом, может, и вовсе раздумаю умирать.
Мой трезвый ум, страстям подвластный,
Бежит порочащей хулы.
А трепет плоти сладострастный
Милей мне всякой похвалы…
«Вот уж никогда не думала, что мой Сережа еще и поэт! — с восхищением подумала Людмила. — Нет, на самом деле, как плохо я его знала».
Какое непередаваемо-волшебное чувство свободы, когда летишь быстрее ветра над самой землей, касаясь ладонями росы на траве. И все это — сон. Если вы смотрите на это, скептически улыбаясь, еще не поздно — отложите книгу.
«Так может, он мечтал о книге? О своей книге! — догадалась Люда. — Но что смогу сделать я, его жена?.Может, удастся все это опубликовать? Или он писал это только для себя?»
Живое пространство непрерывно исторгало души умерших. Им предстояло пройти тяжким путем отчуждения, чтобы спустя какое-то время Отец Справедливости решил их дальнейшую участь. Праведников ожидал бесконечный праздник лета в Бархатной стране и возможность нового воплощения в Мире Познания. Грешникам суждено было пройти семь кругов Ада и вкусить отчаяния, чтобы после по милосердию Отца заслужить прощение и реинкарнацию для исправления в Мире Ощущений.
Нераскаявшихся и упорствующих в грехе своем поглощала геенна огненная, где их судьба переписывалась набело, а первоначальный образ подлежал забвению.
Взамен исторгнутых Живое пространство с жадностью поглощало чистые души младенцев, которые вновь и вновь посещали удивительный Мир Познания, надеясь доискаться Первопричины Сущего.
«Да, Сережа, ты не успел… А может, твои опасения не оправдались? Может, ты успел именно столько, сколько было положено? Вот только не успел все это опубликовать».
«Никогда мой Сергей ничего не говорил о религии. Тем более о религии Справедливости. Хотя все мы в душе верим в справедливость и мечтаем о ней».