Искатель, 2011 № 12 - страница 45

— Буйная у вас фантазия, старший инспектор, — с уважением произнес Вайншток. Уважение, впрочем, было перемешано с долей недоумения и иронии. — К тому же она не приближает к решению проблемы запертых комнат. Не одной, заметьте, а минимум пяти, если считать и горку песка.

— Да, — помрачнел Беркович. — И мне кажется, Григорий, у вас есть объяснение. Вы меня пытаетесь к нему подвести, даже горку песка зачем-то придумали.

— Придумал! — вскинулся Вайншток.

— Я долго с ними разговаривал, и не один раз, — задумчиво говорил Беркович. — И с Риной, и с Леей — в присутствии матери, конечно. И с вашей женой. Никто ни разу ни намеком ни о каком песке…

— Они не придали значения, — с досадой произнес Вайншток. — Или не связали горку песка с моделями. Вы действительно думаете, что про песок я сочинил? Зачем? Смысл?

Беркович пожал плечами.

— Так сами спросите! — все больше распалялся Вайншток. Взмахнув рукой, он едва не смахнул со стола блюдце с пакетиками сахара, успев подхватить на самом краю столешницы. — И у Маши спросите, она вспомнит.

— Может быть, — продолжал Беркович, будто не слыша собеседника, — никто не упомянул о горке песка, потому что они знали, чья это шутка? Вы в тот день не были за границей?

— Нет! — Вайншток уже не сдерживался, полицейский его разозлил, все полицейские — недалекие люди, запертая комната для них не загадка, которую интересно разгадывать, а причина ненужной головной боли.

— Нет! — повторил Вайншток тише, заметив, что в их сторону посматривают посетители. Беркович, казалось, не обращал внимания на волнение физика, разглядывая висевший на стене постер: репродукцию с картины то ли Моне, то ли Ренуара — в импрессионистах старший инспектор не разбирался, как в ботанике, мог спутать ирис с орхидеей, а обычную сосну с ливанским кедром. Разницу в интонациях между двумя произнесенными «нет» Беркович почувствовал сразу. Хорошо. Сейчас Вайншток скажет то, чего говорить не собирался.

— Я не был в тот день за границей, — все еще кипя внутри, сдержанно произнес Вайншток. — Спросите у Маши. Напоминаю дату: второе ноября прошлого года. Никто, кстати, не подумал тогда, что это классическая загадка запертой комнаты. И сейчас не вспомнили, потому что… Женщины! Я ничего не имею против женской логики, старший инспектор, часто именно женская способность соединять несоединимое помогает понять природу какого-нибудь загадочного явления. Знаете, что я скажу: в любой экспериментальной физической лаборатории обязательно должен быть сотрудник-женщина. Не потому, что женщины аккуратны и терпеливы, хотя и это тоже. А потому, что интуитивно они могут в ходе эксперимента создать ситуацию, до которой невозможно додуматься логически и которая поэтому проходит мимо внимания экспериментаторов. Я могу привести немало примеров женской интуиции, ничего общего не имеющей с научной интуицией мужчин. Это интуиции разной природы, старший инспектор. Мужская научная интуиция соединяет неожиданным образом известные факты, результаты расчетов и экспериментальные данные. Женская интуиция другая — кроме тех ингредиентов, что я перечислил, она включает бытовые детали, на которые мужчина не обращает внимания, мелкие психологические элементы, даже погоду или то, как соседка вывешивала белье на балконе. Женская интуиция не ограничена поставленной задачей, и потому, когда женщина говорит: «Послушай, это ведь может быть так» — и вам это кажется нелепым, потому что не лезет ни в какие ворота и ничего не объясняет, — все равно нужно прислушаться к ее словам и попытаться понять то, чего она не поняла сама. Но часто женская интуиция уводит правду с ее пути — именно потому, что учитывает слишком много факторов. Вы меня не слушаете, старший инспектор?

Беркович пожал плечами.

— Вы решили, что я слишком много говорю не по делу? — усмехнулся Вайншток. — Уверяю вас, это не так. Знаете, что сказала Маша, когда мы обсуждали появление горки песка? Сейчас она не помнит, наверно. Она сказала: «Это знак, Гриша. Это им такой знак был». Знаки, зодиаки, мистика… Я сделал вид, что согласился, я всегда так делаю, чтобы не обижать Машу.