Искра, погружайся! В плену Янтаря - страница 29

Я фыркнул. Сукин сын Юджин.

– Я предупреждал тебя, не наносить девушке вреда. Почему же я узнаю, что она чуть не умерла от холода?! Только достать трекер! Только это! И то, это было необходимо, чтоб не рассекретить наши геолокации. Почему, сынок? Я знаю, что у тебя свои счёты с Рошем, но причём здесь его дочь? Ты считаешь его абсолютным злом, но уподобляешься в такие моменты ему.

Я вскочил и ударил кулаком по столу.

– Не смей сравнивать меня с этим выродком. – мои глаза загорелись ненавистным огнём. Патрик ударил ниже пояса.

Он воздохнул.

– Мой мальчик. Ты знаешь, что я люблю тебя как родного сына, ты вырос на моих руках. И я прекрасно знаю тебя. У тебя доброе сердце. Не давай гневу брать над собой верх, ты ведь не такой.

Он встал. Патрик явно был уставшим. Я знаю, что девчонка была его надеждой на окончание кровопролитий. Мы много лет рассчитывали на этот план. Он оттягивал его осуществление до последнего… Но все пошло наперекосяк. У Патрика на поверхности живёт родная дочь, она помогает нам сведениями, поставками, она совсем недавно родила своего первенца, маленькую Марию, чудесный маленький комочек с глазами цвета неба … Самое ироничное то, что не прислужники Роша смогли их обнаружить. А чёртова Провиданс со своей смертоносной рулеткой указала на ребёнка. Ни в чем неповинного младенца…

Я поражался самообладанию Патрика, тому, как он держался. Он настоящий лидер.

Он подошёл к окну. Снял с головы чёрный берет – символ Великого марла, облокотился на стену

– Сын. Подойди сюда. Посмотри на этот город. Посмотри, как он расцвёл за столько лет. Столько усилий, приложенных сотнями тысяч людей… Быть лидером – значит уметь жертвовать личными интересами в угоду общему благу. Я мог бы сейчас бросить все наши силы на спасение моей внучки… Но я не могу этого сделать. Я не могу принести в жертву сотни жизней, чтоб спасти одну единственную … Сынок, ты же знаешь, что когда-нибудь займёшь моё место. Но народ не пойдёт за тобой, если ты будешь действовать необдуманно, руководствуясь одними эмоциями… Именно поэтому, я буду поднимать на совете вопрос – оставить юную Рош в Муравейнике.

– Какого черта, Патрик? Ни за что. Зачем это нужно?

– А что ты предлагаешь? Ты же сам прекрасно понимаешь, что в столицу девушку мы не вернём. Убить её? Уподобиться тем, с кем мы воюем?

– А если она сбежит? Что тогда?!

– Так, ты же надел на неё Катарский наручник.

– Надел, но ты же не хочешь сказать…

– Вот именно это и хочу сказать. – прервал он меня. – Лучше тебя за ней никто не присмотрит. Это будет отличным уроком тебе, на контроль эмоций. Вопрос будет поднят на совещании, и точка. Это для твоего же блага.

Я негодовал. Девочка всегда будет дочкой своего отца! Разве можно идти против крови? Всегда будет хотеть улизнуть домой, к своей разблудной жизни. Всегда будет нас ненавидеть, и в один прекрасный день воткнёт нам в спину нож. Она не нужна Муравейнику и в особенности мне.

– Все, тема закрыта. Иди, надень положенную вице-марлу форму. Привыкай к дисциплине! Нужно ещё обсудить вопрос наших дальнейших действий, надо думать, что делать дальше.

Перечить ему я не посмел.

МЕЛАНИЯ РОШ

Волна облегчения, что меня не будут убивать, полностью затмила все мои мысли, так, что до меня не сразу дошёл ещё один факт – в этом подземном городе я буду заперта до конца своих дней… Янтарный был походу одним из лидеров их террористического движения… или чем-то вроде того, как и все здесь присутствующие. А седовласый мужчина, судя по всему – являлся неким Великим марлом Патриком, по тому как, сразу после объявления моего приговора, он объявил о закрытии совещания, и направился на выход. Практически у самой двери, он сбавил темп и сказал приказным тоном:

– Генерал, проявите гостеприимство, чтоб девушка не подумала о нас в дурном свете, – мужчина адресовал это янтарному, который, наконец, отвернулся от меня, недовольно фыркнув. Молчание затягивалось неприлично долго, и Великий марл добавил. – Вице-марл, я не слышу ответа.

– Да… сэр, – сдавленно, без энтузиазма ответил янтарный.

Господин Патрик удовлетворённо кивнул, потом посмотрел в мою сторону, вяло улыбнулся и ушёл с оставшимися членами собрания, оставляя меня наедине с моим похитителем.