Искры из-под Молота - страница 9

Кувыркнулся вбок. Получилось весьма хреново - балахон мешает. С некоторых пор стараюсь передвигаться по поверхности по ночам, зато в темноте стал видеть куда лучше. Нога запуталась в подоле балахона, не давая подскочить, и я яростно ударил по ткани рукой, понимая, что времени у меня доли секунды. Отчаяние накрыло с головой, но тут это и произошло. Рука потекла и превратилась в лапу со здоровенными когтями. Для них ткань оказалась совсем уж никакой преградой и развалилась от одного движения, освободив ногу. Я кувыркнулся еще раз, скрываясь за остовом выгоревшего авто. Распластался по земле и сделал ровно два выстрела. В ногу, а когда мужик рухнул на землю, то в голову. Повезло, снова. Руки так тряслись, что я бы и с двух метров в ростовую мишень промазал, как пить дать. Тихонько потошнил за машиной, успокоил нервишки, обыскал труп этого одиночки, забирая все ценное и, взвалив на плечи женщину с дочкой, потопал домой. Собственно, эти двое далеко не единственные, кто сейчас проживает в занятом мною доме.

Дом оказался непростой. Судя по всему, там ранее проживали люди обеспеченные, так что отделка внутри оказалась соответственная. Но самое хорошее, что в одном из подъездов оказалась каминная труба. Думал, что теперь такие не делают, но нет, вот она. В том же подъезде в одной из квартир обнаружился и камин. Не сказать, что огромный, но довольно большой, что позволило готовить в нем с легкостью. Видимо тот, кто тут жил, прикалывался по средневековью, раз забабахал себе подобное чудо в гостиной.

Уже вернувшись домой, я задумался о произошедшем. В общем, подобная трансформация поначалу показалась мне бредом после шока близкой смерти, но рассмотрев края разрывов на балахоне, пришлось признать, что это не глюк, а факт. Не совсем понимая, как оно могло случиться, я уже в спокойной обстановке принялся вспоминать, что именно я ощущал в тот момент. Ключом оказался вовсе не страх, как я подумал сначала, а адреналин. Мучился я долго, но в конце концов, руку я смог преобразовать и так, в спокойной обстановке. Конечно, это потребовало тренировок, но по своему обыкновению, я вцепился в новое умение как клещ и не отпускал, пока не стало получаться легко и естественно.

На удивление, никакой боли трансформация не приносила, а вот усталость - очень даже. К тому же, во время трансформации знакомое гудение в голове выходило на новый уровень. Уже не далекий звук, а словно кто-то на виолончели прямо у тебя за спиной тянет одну и ту же ноту. Кажется, что вот-вот струна порвется, но она все не рвется и тянет знакомый звук. Он начинает биться в ушах вместе с сердцебиением, взвывает набатом не меняя тональности, и успокаивается до следующей трансформы.

Вторую руку трансформировать оказалось много проще. Словно доведя известный прием до отличного исполнения, я открыл новое умение - этакий даббл. Следом пошли ноги, пока в какой-то момент я не превратился весь и сразу. Усталость от этого не проходила дольше часа, и я провалялся на полу в своей квартире все это время. Затем еще столько же после обратной трансформации. И как раз после полного превращения я совсем не смог находиться на солнце, оно буквально пожирало мою плоть, а восстановление происходит с обычной скоростью. Ну, может, раз в десять быстрее, чем у обычного человека. Все равно, ходить весь день с волдырями, пока к середине ночи кожа не придет в норму, приятного мало.

Постепенно, людей в моем здании прибавлялось. Понятное дело, что это были разные люди, разных возрастов, разных навыков и полов. Но всех их объединяло желание выжить, так что не я один ходил охотиться, искать консервы или сахар, или, тем более, оружие. Все мужчины и некоторые женщины из молодых постепенно втягивались в постоянный поиск нужных вещей. К слову сказать, даже шестидесятилетние стали выглядеть, да и чувствовать себя лет на сорок, а то и тридцать пять, после Переноса. Словно бы он добавил здоровья и вылечил людей, оставшихся в живых от всех болячек, какие были, скинул годы, да и вообще, подействовал весьма плодотворно. Я вот теперь выгляжу едва ли на тридцать лет, а чувствую себя на двадцать пять. Сила в теле такая, что временами ее просто невозможно сдерживать.