Искупление – Дорога к жизни - страница 23

Когда все наконец закончилось, я в одиночестве сидел в приемном отделении больницы, угашенный от обезболивающих. Госпитализировать без страхового полиса в стационар меня отказались, а сам я с трудом мог видеть лишь одним своим правым глазом и с еще большим трудом двигался, поэтому не знал, что теперь делать. Мне нужно было вызвать такси и ехать домой, но свой телефон я оставил дома, боясь что он разобьется в драке. «Ойдем со ой», – услышал я знакомый, странный голос. Своим более менее видящим глазом я посмотрел на мужичка стоящего передо мной, похожего по виду на какого-то гопника в спортивном костюме с тремя полосками. Только по голосу, я наконец понял что это снова Сергей. Он помог мне дойти до своей машины, где я вырубился и даже не помнил, как оказался дома.

Утро следующего дня было безжалостным, действие обезболивающих закончилось, поэтому все мое тело и голова превратились в комок боли. Я с трудом мог встать с кровати, не говоря уже чтобы ехать на работу. Мой внешний вид был ужасен: один глаз заплыл и почти ничего не видел, голова забинтована, нос опух и не дышал, а на теле зияли огромные гематомы. Даже лежать я мог с трудом и то только на спине. Тем не менее мне требовалось встать, чтобы хотя бы сходить в туалет и попить воды. Кое как поднявшись с дивана, я поковылял в туалет, чтобы отлить. Выйдя из комнаты в коридор, я вдруг заметил какую-то папка черного цвета, лежащую на столе в кухне. «Что это? -удивился я, – неужели это плата за мои услуги?» – взволнованно подумал я. Позабыв о своей боли, я двинулся в сторону кухни. Да, мне не померещилось, действительно на столе лежала черная пластиковая папка без какой либо надписи или названия. Я открыл ее и трясущимися руками начал перелистывать все страницы. В папке находились копии уголовного дела – того самого, «МОЕГО ДЕЛА». Сделаны они конечно были весьма небрежно, криво и косо, так что часть страниц вообще оказалась неразборчивой, видимо из-за того что делалось все это в спешке и оригинал не расшивали.

Теперь мне было необходимо как можно внимательнее изучить все эти страницы. Для прочтения материалов дела, я придумал для себя целую систему для чтения, создав импровизированный стол из подушек и одеял на своем диване. Затем потратил еще немало времени, чтобы аккуратно лечь и устроиться. Наконец, я начал читать и вскоре нашел то, что меня интересовало:

«Рапорт дежурного сотрудника полиции, вызванного на место происшествия: Дата, время, он пишет что произошло дтп с пострадавшими, автомобиль не установлен, водитель скрылся ,найдены лишь куски бампера и номер, ведется поиск».

Затем опять куча писанины, какие-то справки, рапорты, передача дела из отдела в отдел.

Далее шла справка из больницы:

«Гражданка Елена Т. Получила телесные повреждения несовместимые с жизнью, доставлена в морг №…. городского отдела. Второй пострадавший Иван С. является ей сыном. Множественные переломы ног, травма головы, тупая травма живота, ушибы. Доставлен в больницу. Состояние средне тяжелое. В данный момент проводится поиск родственников.

«Почему у них разные фамилии? Женщину доставили в морг, а где похоронили?» – на все эти вопросы у меня пока не было ответов. Далее снова шла куча писанины и ничего, ничего про судьбу Ивана.

«Неужели все мои страдания были зря? Не может быть», – с грустью думал я, перелистывая все страницы этого уголовного дела снова и снова. Наконец мое упорство было вознаграждено. На одной из страниц я заметил небольшой, но очень важный для меня документ – справка о том что «потерпевший Иван С. … переведен в дом-интернат для инвалидов № 2. Это уже было что-то, у меня наконец появился маленький шанс, что Иван все еще мог находиться там, возможно его не усыновили или не перевели куда-нибудь. Конечно за все эти годы всякое могло с ним случится, возможно гораздо более худшее, то о чем я не хотел думать. В деле я даже нашел фото Ивана, с него на меня смотрел мальчик лет 10, у него были тонкие губы, острый нос, и глаза – такие выразительные, не по возрасту серьезно смотрящие на фотографа. От этого взгляда мне стало не по себе. Ивану на этом фото всего ничего, почти ребенок, а он уже остался один во всем мире, как листок оторвавшийся от дерева, унесенный резким порывом ветра. Вот сейчас он смотрит в камеру и словно спрашивает, что же со мной будет дальше? При мыслях об этом мне захотелось расплакаться, на глазах появились слезы, что же это происходит со мной? Нужно остановить это сентиментальное дерьмо. Я громко выругался, чтобы вернуть себя в чувство. Все, хватит нытья и соплей, пора двигаться дальше. Я с трудом поднялся с дивана, дошел до кухни, где взял обычную кружку, выплеснул из нее в раковину остатки старого чая, а затем налил туда дешевого виски. Я выпил все залпом, пойло было дешевым и теплым, к тому же отдавало противным привкусом чая. Снова вернулся в комнату и сел на диван. Мне нужно было определиться что делать дальше, да у меня теперь есть зацепки, но в целом шансы на поиски Ивана очень малы.