Искупление - страница 26

– Как же ты его доволокла сюда? – Стас качнулся на топчане. – Он же тяжелый, весит наверняка чуть ли не больше тебя?

– Ой, и не говори! – Таня засмеялась так радостно, будто он сказал что-то очень остроумное. – Это просто ужас был. До сих пор как вспомню, так вздрогну…

Разговаривая со Стасом, она успела встать и теперь ходила по комнате и вовсю «хлопотала по хозяйству» – отодвинула в сторону от остывшего камина свои картонки, оторвала от сейфа огарок вчерашней свечки и спрятала его под стол, вынула оттуда свернутый полиэтиленовый пакет, с шуршанием раскрыла его и извлекла половинку круглой булочки.

– Есть хочешь? – деловито спросила девочка, откусывая большой кусок.

– Да так, даже не знаю… – замялся он.

– Да ешь, не беспокойся, – Таня протянула и ему кусок булки. – У меня их много, на двоих хватит. Этого добра рядом с Макдоналдсом всегда полно. Я их там почти каждый день собираю, какие поцелее, и в пакете храню, они тогда несколько дней не черствеют.

– Нет, спасибо, я не голоден, – торопливо отказался Стас. Есть, конечно, хотелось, но не до такой же степени, чтобы поглощать собранные на помойке объедки!

– Ну, как хочешь, – Таня пожала плечами и продолжала жевать.

Стас закрыл глаза и отвернулся, чтобы справиться с естественным чувством брезгливости.

Надо было срочно что-то делать, но Стас понятия не имел, что именно. Связаться с кем-либо, хотя бы с Сергеем Головиным, он не мог, потому что, убегая в панике, оставил все мобильные телефоны дома. Впрочем, в этом была и своя положительная сторона, потому что по сотовому полицейские уже сумели бы установить его местоположение… Да, полиция наверняка продолжает его искать – а значит, в квартиру даже соваться нельзя, там наверняка засада. «К тому же в таком виде я и до дома не доберусь», – усмехнулся про себя Стас. В грязной и рваной одежде, без каких-либо документов, он все равно дойдет не дальше первого встреченного полицейского. В больницу тоже нельзя, нечем платить врачам – бумажник со всеми деньгами и кредитками также остался дома. Теоретически можно было бы попросить девчонку позвонить Сергею или кому-то еще – но у Стаса была отвратительная память на телефонные номера, и номера мобильного своего начальника службы безопасности, как и номеров друзей, он, как назло, наизусть не помнил. В памяти прочно сидели лишь номера офиса, но связываться с Сергеем через городской телефон Стас не решался, наверняка все линии в его компании прослушиваются полицией. Так что же делать? Может, собраться с силами, выйти на Тверскую, поймать машину и поехать к кому-нибудь? Но к кому? Даже если его не задержат по дороге, даже если найдется водитель, который согласится везти пассажира в таком виде и без денег, с оплатой на месте, то ехать Стасу все равно некуда. В офисе его наверняка дожидается полиция, а никого из друзей и близких нет в Москве, даже мамы, которая сейчас гостит у своей подруги в Италии. Разве что поехать к Олесе? Так не факт, что он застанет ее дома, в какое бы время суток ни приехал, а ключей от ее квартиры у Стаса с собой не было. Так что, как ни крути, ситуация получалась безвыходной…

Пока он размышлял, девочка окончила завтрак и снова обратилась к нему:

– Вот что, Стас, давай посмотрим твою рану, пока светло.

Нельзя сказать, что предложение вызвало у него прилив энтузиазма, но делать было нечего, он осознавал, что процедура необходима.

Ему снова пришлось стаскивать пальто, пиджак и рубашку, что показалось чуть ли не труднее, чем вчера. Плечо все еще очень сильно болело, и, осмотрев рану, Таня покачала головой.

– Не похоже, чтобы стало лучше… Даже наоборот. Надо срочно обработать рану, пока не поздно!.. Нужны лекарства, хотя бы бинт. Вот только где бы их взять?..

Задумавшись, Таня в полном молчании снова кое-как замотала его плечо лоскутом от рубашки, на котором уже не было живого места от пропитавшей его крови, и помогла Стасу одеться. Затем старательно вытерла руки обрывком газеты, бросила его в камин, отошла в угол комнаты, повернулась спиной к своему квартиранту, расстегнула куртку, повозилась где-то под своей одеждой и наконец торжественно извлекла помятую сторублевую бумажку.