Искушение Марии д’Авалос - страница 21

— Мама!

— Да, Беатриче, — отозвалась Мария, приближаясь к кровати.

— Когда мы отсюда уедем?

— Когда получим новости от дедушки, а это произойдет очень скоро. В любом случае, мы не можем уехать, пока тебе не станет лучше.

— Мне теперь лучше.

— Беатриче, посмотри мне в глаза. Это тебя успокоит. — Марии часто говорили, что ее взгляд обладает гипнотическим воздействием, и она почти верила в его власть.

— Ты очень храбрая, Беатриче, — произнесла она мягко, поглаживая маленькое личико.

— Я рада, что ты так думаешь, мама, — сказала Беатриче. — Вот почему я туда спустилась: чтобы проверить свою храбрость. — Она задумалась. — А что делают монахини с этим ужасным веществом в урнах?

Мария, испытывая облегчение от того, что ненасытное любопытство Беатриче начинает разгонять ее кошмар, ответила:

— Понятия не имею. — Сейчас ей представилась возможность превратить все это в шутку. И она заговорщицки прошептала в самое ухо Беатриче: — Вероятно, они удобряют этим огород.

Беатриче недоверчиво взглянула на мать.

— Фу! — воскликнула она с отвращением.

— Фу, — вторила ей Мария, выдавив улыбку, — она пыталась незаметно помочь Беатриче вернуться в нормальное состояние.

Был удивительно теплый полдень. Мария в одиночестве сидела в конце потайного сада. В небе появился альбатрос. Он скользнул в сторону острова и начал кружиться над головой Марии. Затем грациозно приземлился на террасе и сложил крылья, глядя на Марию. Это великолепное создание начало чистить перья, развернув сначала одно огромное крыло, затем второе. Мария с интересом наблюдала за птицей, немного встревоженная. Какое дружелюбное существо! Но говорят, что альбатрос — предвестник несчастья.

— Моя госпожа, где вы? — закричала Лаура.

— Я здесь, Лаура. Подожди, я выйду.

— Только что прибыло, госпожа. Его доставили, специально отправив сюда лодку. — Запыхавшаяся Лаура подала Марии письмо.

Заметив печать д’Авалос, Мария нетерпеливо сломала ее. Письмо было от ее отца. Папа римский Пий дал разрешение на брак принца Веноза, наследника, с недавно овдовевшей маркизой Джульянова.

Беатриче смотрела на гору Вомеро, которая образовывала живописный фон для дворца, ступенчатыми террасами спускаясь к Неаполитанскому заливу. Семья д’Авалос построила свой новый дом в Кьяйе в середине шестнадцатого века, чтобы удалиться из мрачного, многолюдного центра Неаполя и жить в окружении чудесной природной красоты. Большую часть года здесь было солнечно, и интерьеры дворца были залиты светом. Но сегодня, когда Мария по широкой мраморной лестнице поднималась на третий этаж, лестничный колодец был сумрачным. Перескакивая через ступеньки, Беатриче умчалась вперед — теперь она ждала мать на лестничной площадке второго этажа. Мария споткнулась о верхнюю ступеньку и схватилась за перила, чтобы не упасть.

— От этой винтовой лестницы кружится голова, — заметила Беатриче. — О, бедная мама, ты не ушиблась?

Мария покачала головой и прислонилась к стенке лестничной площадки.

— Почему же ты тогда плачешь? — спросил ребенок, вкладывая свою ручку в руку Марии.

— Прошло шесть лет, дорогая. Я немного нервничаю, — прошептала она. — Как-то странно увидеть свою семью после такой долгой разлуки. Меня огорчает мысль, что они будут выглядеть старше, и не знаю, какой покажусь им я. Погоди минутку. Я не хочу появляться перед ними в таком виде. — Она промокнула глаза носовым платком. — Обещай, что будешь вести себя очень хорошо, Беатриче. Я хочу, чтобы они полюбили тебя так же, как я.

— Они должны любить меня в любом случае. Они же мои дедушка и бабушка.

— Беатриче!

— Да, да! Обещаю, — ответила Беатриче, снова в волнении устремляясь вверх по лестнице.

Мария услышала, как наверху открылась дверь, и знакомый мелодичный голос наполнил лестничный колодец эхом.