Искушение Марии д’Авалос - страница 31

Партенопа отпустила их.

— Мои люди благодарят две твои семьи, Мария д’Авалос. Они спасли нас от пламени и преследований, — сказала она самым обычным голосом. Ведьмы часто говорят преувеличенно высокими или низкими голосами, чтобы произвести сверхъестественное впечатление.

— Я тоже благодарна им, потому что я сейчас здесь, с тобой, — ответила Мария, сразу же поняв, о чем говорит Партенопа.

В 1530-е годы Испания хотела учредить в Неаполе суд инквизиции, как во многих других европейских городах. Старая неаполитанская знать воспротивилась этому, опасаясь, что таким образом продажные испанские вице-короли получат слишком большую власть, включая право на захват собственности. В результате над знатными аристократическими семьями могла нависнуть опасность быть обвиненными в ереси и колдовстве. Тогда Альфонсо д’Авалос и Луиджи Карафа возглавили народ Неаполя в двух удивительно успешных восстаниях против Испании, Правда, нескольких казней не удалось избежать — например, на площади Меркато в марте 1564 года, к ужасу населения, двух аристократов-гуманистов сожгли как еретиков. Но благодаря этим восстаниям в Неаполе так никогда и не был учрежден суд инквизиции. Таким образом, в то время как инквизиция свирепствовала в Европе и сотни тысяч ученых женщин были сожжены за свои познания в области древних способов исцеления и в области пророчеств, чернокнижницы Неаполя уцелели, и их древняя культура сохранилась.

— Прошлое окружает твое будущее, принося смертельные зимы и одно последнее великолепное лето. Не бойся, твой следующий ребенок будет жить. У того, кто темен, редкие таланты, и ты должна бояться своей собственной натуры больше, чем ты боишься его, поскольку ты никогда не победишь свое желание любить. Тот, кто внешне еще темнее, чем он, более опасен. На десятую ночь, когда любимый тобой мужчина станет женщиной, ты умрешь.

— Что ты имеешь в виду, Партенопа? Как такое возможно?

— Я не могу тебе сказать. Объяснить будущее — значит попытаться изменить судьбу, а я не в силах это сделать. Только ты можешь изменить свою судьбу, но твоя интуиция ослеплена эмоциями. Помни мои слова, ибо это предостережение. Возьми это, — сказала Партенопа, протягивая ей радужный лунный камень. — Он обладает целебными свойствами, но его следует использовать только в минуты крайней опасности, иначе его сила иссякнет. До свидания, Мария д’Авалос. Ты продолжишь свою жизнь в Неаполе.

К своему удивлению, Мария спала крепко, хотя и ложилась в постель, раздираемая противоречивыми чувствами: с одной стороны, это было радостное волнение перед пиром в честь помолвки — ее первым появлением на публике в Неаполе после шестилетнего отсутствия, с другой стороны — тревога относительно первой встречи со взрослым Карло.

Она повернулась на другой бок и, свернувшись калачиком, снова закрыла глаза. Теперь, когда настал день этих двух важных событий, ее волнение и тревога возросли. Я должна привести свои мысли в порядок, подумала она, именно сегодня я должна сохранять самообладание.

Она услышала, как в соседней комнате Лаура и Сильвия готовят ее наряды, взволнованно переговариваясь.

— Моя госпожа должна быть готова к одиннадцати, а сейчас уже восемь, и она еще не проснулась, — сетовала Сильвия.

— Нам понадобится всего два часа, чтобы ее одеть, — успокаивала ее Лаура. — Принеси мне, пожалуйста, шкатулку с жемчугами.

— Два часа! Скорее все три. Скоро понадобится припарка. Скажи в кухне, чтобы ее приготовили, и пусть сделают шоколад для госпожи.

— Я не могу. Мне нужно подержать ее платье над паром, чтобы поднять ворс. Проведи рукой по этому бархату, Сильвия. Он как шелковая шкурка.

Громко хлопнула дверь гардеробной, свидетельствуя о том, что Сильвия, разобидевшись, сама отправилась на кухню.

Мария почувствовала, что ей надо исповедаться. Нужен исповедник. Сейчас слишком поздно посылать за священником. Ее мать? Отец? Они оба будут по-разному подчеркивать значение этого неизбежного брака, и она не была достаточно близка ни с одним из своих родителей, чтобы обсуждать с ними свои личные чувства. Тетушка Антония? Может быть.