Искушение в пустыне - страница 24
— Очень рад встретить старого знакомого… — улыбнулся профессор. — Присаживайтесь… А я вот для отдыха решил прокатиться к вам и посмотреть, как вы тут живете… — прибавил он, когда Десмонтэ, взяв стул, сел на некотором почтительном расстоянии.
— Живем хорошо… Цветем, можно сказать… — отвечал Десмонтэ. — Огромное большинство наших тогда очень быстро разбежалось, ну, а те, которые поумнее, оценили место, остались и, как видите, привели остров в цветущее состояние. Теперь это маленький рай…
— Ага… — засмеялся профессор. — Помните, мы все искали название острову: и Обновленная Земля, и остров Великой Беседы, и Проклятый Остров, а в конце концов оказалось, что это маленький рай… Но как же это удалось вам? Помните, как бедствовали все тогда…
— О, частная собственность великое дело!.. — воскликнул Десмонтэ и строго приказал бою: — Ставь здесь, осторожнее… Можешь идти… Вы помните Армана, г. профессор? Парень оказался очень дельный — теперь он профессором в Сорбонне. Ну, как тогда покончили мы по его совету с этим проклятым коммунизмом, те, что остались, взялись за ум, за работу и — за дикарей: за несколько ярдов яркого ситца, за бутылку рома, за стеклянные бусы у них выменивали лучшие земли, обрабатывали их же руками, уголь стали добывать, фабрики строить. Правда, черных здорово стеснили, но зато дело закипело. Впрочем, дикарей и половины не осталось — как ни здоровы они, а европейской марки все же не выдерживают… Ха-ха-ха… И, если построже держать, великолепные работники. Теперь последние земли забирают у них, но уже как следует, на фунты, у нотариуса… Нельзя: прогресс!.. Вот и я все подбираюсь ту гору купить или хотя арендовать на долгий срок — гора Великого Духа, помните? Прекрасное место там к вершине для эдакого летнего ресторана… Вот и трамвай туда уже проводят… А вид, а воздух!.. Хорошие деньги можно заработать…
— Но неужели же от прошлого так ничего и не осталось? — спросил профессор, но в эту минуту на веранду вошел другой бой в картузике с золотым галуном и с роскошным венком из живых цветов в руках. — А-а, это, кажется, для меня… — сказал профессор. — Спасибо…
Он щедро дал бою на чай и тот, почтительно поклонившись, ушел.
— Да, я забыл просить вас приготовить мне автомобиль на кладбище… — сказал профессор. — Вероятно, я найду там могилку Евы?.. Помните, которую убили…
— Как же, как же… — отвечал Десмонтэ. — Кажется, там есть надпись… Сторож, вероятно, сумеет указать… А автомобиль у меня всегда готов…
— Так неужели же от прошлого так ничего и не осталось? — повторил профессор.
— Немного… — засмеялся Десмонтэ. — Ну, вот я — раз. Затем г. Нэн, который только что вот вышел… Между прочим — понизив голос, прибавил он, — именно на него указывала тогда молва, как на убийцу Евы, он арестован даже был, но, ловкая бестия, вывернулся. Теперь очень состоятельный человек… О Рейнхардте вы, конечно, слыхали из газет: бросил бомбу в парижской опере и был повешен… Ну-с, кто же еще? Да, вон там, за озером, осталась небольшая общинка ваших русских сектантов. Живут они хорошо, зажиточно, но запутались в невозможных суевериях: один какой-то проходимец именуется у них Христом, командует ими, пьет вино, катается в автомобилях с их дочерьми и женами, а они боготворят его… Осталась еще эта стриженая старушка, Маслова, — эта выстроила себе крошечный домик, живет от своего огорода, лечит черных, учит их чему-то и никто почти ее никогда и не видит… Вот, кажется, и все… Что это там? — вдруг перебил он себя, заметив на площади небольшую группу европейцев, которые о чем-то возбужденно разговаривали между собой. — Доктор, что случилось? — крикнул он. — Доктор!..
— Лорд Пэмброк покончил с собой… — громко отвечал постаревший, но по-прежнему невозмутимый доктор Бьерклунд.
— Да не может быть!.. — испуганно воскликнул Десмонтэ.
— Да разве он все еще здесь? — взволнованно сказал профессор.
— Боже мой, да… — растерянно отвечал хозяин. — Я совсем о нем и забыл… Он жил совсем отшельником…
— Мое почтение, г. профессор… — приветствовал доктор гостя. — И вы к нам вернулись? Да, да, лорд не покидал нас — до этой ночи…