Искусство допроса. Как добиться признания вины? - страница 11

Очень часто кажется, что все улики сходятся в одну точку, когда на самом деле это отнюдь не так. Это во многом зависит от сообразительности адвоката, ведущего перекрестный допрос; часто он может создать атмосферу, в которой бόльшая часть показаний против него будет просто незаметна. Это часть «умелого ведения дела» на его пути к заключительному слову, от которого так много зависит. Допрос свидетелей, так же, как и заключительное слово, – показатель ораторского искусства адвоката. «Сущность в стиле». Я не хочу пропагандировать ту преувеличенную манеру, которая встречается так часто, которая разделяет внимание ваших слушателей между вами и вашим вопросом и которая часто отвлекает внимание присяжных от сути того, что вы хотите сказать, и заостряет их внимание на своеобразии вашего поведения и манеры говорить. Как воскликнул один глуховатый человек, которому не удалось найти места поближе к Генри Клею во время слушания одного из его лучших дел, «я не слышал ни слова из того, что он говорил, но, великий Иегова, как же он двигался!»

Сама интонация и выражение лица адвоката, ведущего перекреcтный допрос, могут сильно подействовать на присяжных и дать им возможность полностью оценить какой-то вопрос, который они могли бы иначе пропустить мимо своих ушей.

«Один раз, при допросе свидетеля, которого звали Сампсон, на которого подали в суд (он был редактором журнала “Арбитр”), Расселл задал свидетелю вопрос, на который тот не ответил. “Вы слышали мой вопрос?” – тихо спросил Расселл. “Да”, – ответил Сампсон. “Вы его поняли?” – спросил Расселл еще тише. “Да”, – ответил Сампсон. “В таком случае, – громко воскликнул Расселл, и казалось, что он вот-вот вскочит с места и схватит свидетеля за горло, – почему же вы не ответили? Расскажите присяжным, почему вы не ответили на вопрос!” Волнение охватило зал суда, Сампсон был потрясен и так и не оправился после этого».4

Говорите четко сами и заставляйте вашего свидетеля делать так же. Объясняйте главные детали так ясно, чтобы они были понятны даже самым посредственным людям. Постоянно поддерживайте интерес вашего зрителя – присяжных, не давайте им быть невнимательными. Помните, что вы обращаетесь к рассудку присяжных, хотя и задаете вопросы свидетелю. Поддерживайте тон вашего голоса, соответствующий теме, которую вы обсуждаете. Голос Руфуса Чоата, казалось, обволакивал свидетеля, в какой-то мере влиял на него и водворял тишину среди зрителей. Он полностью использовал свой богатый голос при допросе свидетелей, со всем его разнообразием и резонансом. Разница между тоном его допроса и тоном противоположной стороны, выступающей после него, была очень заметна.

«Мистер Чоат притягивал присяжных задолго до его заключительного слова, он завораживал их, как только садился перед ними в зале суда и заглядывал им в глаза. Обычно он ухитрялся сесть как можно ближе к ним, по мере возможности ставя свой стол рядом с барьером, прямо перед присяжными, отделяясь от них только узким проходом. Там он сидел, спокойный, задумчивый; и при любом шуме и беспорядке оставался невозмутимым. Он постоянно продвигался вперед – или с присяжными, или с судом, или со свидетелем, никогда не делая ничего, что имело малейший шанс отрицательно повлиять на его дело, и не упуская ни одной мелочи, полезной для выигрыша. Он ласково улыбался адвокату, сказавшему что-либо хорошее; улыбался с симпатией и пониманием присяжным, когда кто-то из них смеялся или задавал вопрос, он пленял их своим притягивающим взглядом, как любовник пленяет любимую женщину. Казалось, что он руководит всем процессом с видом легкого превосходства. Умение его направлять и влиять на всех вокруг с самого начала процесса не поддавалось описанию. Он вел себя с присяжными, как друг, заботливый друг, готовый помочь им с их утомительным расследованием, но никогда как опытный боец, намеренный выиграть, рассматривающий их всего лишь как средство в достижении своей цели».5

Если из своего опыта мы узнали первый урок нашего искусства – контролировать свою манеру поведения в отношении свидетеля, даже при самых сложных обстоятельствах, далее нам важно обратить внимание на суть нашего перекрестного допроса. Быть может, своей манерой мы его немного обезоружили или, по крайней мере, усыпили его бдительность, пока он роется в памяти или совести в поисках ответов на искусно заданные и глубокие вопросы, смысл которых он, скорее всего, не понимает, но разбить его полностью мы можем только сутью нашего перекрестного допроса.