Испания. Горы, херес и сиеста - страница 3

Единственное, чего мне не хватало для восстановления сил, так это главного — у меня не было велосипеда. Поэтому я связалась по электронной почте с мистером Чангом, который занимался их производством в Тайбэе. Один из моих друзей в Гонконге не раз пользовался его услугами, и мистер Чанг пообещал мне самый лучший. Было бы еще удобнее, если бы он приехал по работе в Гонконг и лично передал мне в руки мое новое приобретение, подкатив прямо к дверям моего дома — вышло бы дешевле. Я уже представляла себе эксклюзивный дорожный велосипед, собранный из деталей самых лучших мировых производителей: рама, изготовленная вручную, седло итальянской компании «Селе Италия», контактные педали из Германии, переключатель скоростей от японской компании «Симано», самые узкие колеса из Тайваня. Мистер Чанг оснастил бы этот велосипед тройной цепью, чтобы я могла преодолевать самые крутые и опасные подъемы. Этот велосипед был бы таким легким, что я могла бы поднять его одним пальцем, и напоминал бы превосходную скоростную машину. Несколько недель спустя в половине двенадцатого ночи раздался телефонный звонок. Мне сообщили регистрационный номер моего велосипеда и попросили вынести деньги. Мистер Чанг с моим новым приобретением ждал меня в переулке рядом с моим домом.

Он радостно улыбался и кивал мне; его седые редеющие волосы были собраны в конский хвост, покачивающийся в такт кивкам. В велосипедной оранжевой майке и в темных очках с большими стеклами он выглядел так, будто проехал на велосипеде всю дорогу из Тайбэя, а не приземлился час назад в аэропорту, как и все остальные пассажиры. Его компаньоны копались с велосипедом позади фургона, прилаживая сначала колеса, а затем раму. Несколько умелых поворотов гаечным ключом — и вот перед нами блестящий велосипед бледно-зеленого цвета. Прямо на улице, под тусклым оранжевым светом уличного фонаря, я передала лично в руки мистеру Чангу толстую пачку денег. Мы кивнули друг другу и еще раз обменялись улыбками, затем пожали руки и разошлись.

Я сообщила о своем решении на работе и стойко выдержала гневные нападки и истерию, которые обрушились на меня. От блаженного отдыха от этих пачек бредовых журналов, в который я мечтала окунуться, меня отделяли три номера нашего еженедельника. Мне было глубоко наплевать на то, что крайний срок завершения работы истек пять часов назад, и на то, что разгневанный типографский работник, понимая, что его ждет трудовая бессонная ночь, готов был просто нас убить. Все мои мысли сводились к тому, как я буду беспечно мчаться на своем велосипеде сквозь оливковые рощи и виноградники. Все, что меня волновало на тот момент, так это то, где я стану заказывать себе пиво и что у меня появится на обед. Больше не предвидится никаких бутербродов, съедаемых в спешке и с большой жадностью, никакой лапши, доставляемой из ресторана быстрого питания на углу, поглощаемой деревянными одноразовыми палочками, и никакого соевого соуса в упаковках с дозатором в виде нелепой рыбы, которого вечно не хватало. Я уже представляла себе, как через несколько дней с аппетитом и не спеша буду есть большую порцию закуски тапас, не помещающуюся на тарелке, много тушеного кроличьего мяса и пить холодное пиво кружку за кружкой. И все это ожидало меня там, в солнечной и умиротворяющей Испании.

— А! Вы любите кататься на велосипеде, — пробормотал охранник в аэропорту, увидев шлем, болтающийся на ремешке на моем багаже.

Он проговорил это почти шепотом, тем самым нарушив неписаное правило охранника: человек в униформе и с дубинкой в руках никогда не должен проявлять дружелюбия на своем посту и смотреть в глаза пассажирам. И тут мне все стало понятно. У этого человека, похоже, существовала и другая форма, отличная от той, которую он носил обычно. Каждое воскресное утро он забывал о рабочей униформе цвета зеленых оливок и о черных тяжелых сапогах. Он откладывал в сторону пистолет в портупее, дававший ему силу и власть над другими. Вместо всего этого он надевал на себя облегающую спортивную форму из ярко-желтой лайкры и спокойно выходил на улицу.