Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг. - страница 2

Утром 19 октября 1469 года в одном из частных домов Вальядолида сочетались браком король Сицилии и наследник арагонского трона Фердинанд и наследница трона Кастилии Изабелла. События, предшествовавшие этой свадьбе, были, по меньшей мере, необычными. Восемнадцатилетняя принцесса, которой угрожал арестом ее родной брат Энрике IV Кастильский, была тайно вывезена из своего дома в Мадригале архиепископом Толедо и переправлена в Вальядолид, где в окружении своих сторонников она могла чувствовать себя в безопасности. Жених, годом младше ее, прибыл в Вальядолид всего за несколько дней до церемонии, проделав не менее захватывающее путешествие. В сопровождении горстки слуг, переодетых торговцами, он выехал из Сарагосы и под покровом ночи пересек враждебную страну, едва не погибнув от камня, брошенного дозорным с крепостной стены Бурго-де-Осма. Добравшись до Вальядолида, он впервые встретился со своей невестой 15 октября, за четыре дня до церемонии. Пара была настолько бедна, что ей пришлось брать в долг, чтобы оплатить свадебные расходы. Кроме того, поскольку молодые находились в достаточно близкой степени родства, запрещавшей брак, им потребовалось папское разрешение, которое вскоре удалось получить. Правда, позднее выяснилось, что документ был подделкой, состряпанной королем Арагона, епископом Толедо и самим Фердинандом.

Однако существовали определенные причины, оправдывавшие как этот обман, так и секретность всего предприятия. Слишком многие стремились воспрепятствовать этой свадьбе. Среди них Людовик XI Французский, видевший в объединении царствующих домов Кастилии и Арагона серьезную угрозу своей стране. Были враги и куда ближе. Многие могущественные кастильские гранды яростно противились брачному союзу, обещавшему укрепить королевскую власть в Кастилии. Надеясь низложить Изабеллу, они сплотились вокруг мнимой дочери Энрике IV Хуаны Бельтранехи, чьи притязания на трон незадолго до этого были отвергнуты в пользу его сестры Изабеллы. Несмотря на то что в сентябре 1468 года партия Изабеллы ценой мира вынудила Энрике признать ее своей наследницей вместо дочери, происхождение которой повсеместно ставилось под сомнение, он был человеком ненадежным, подверженным частым сменам настроения и способным отказаться от своего слова, тем более что на него оказывалось сильное давление. Принц и принцесса оказались достаточно мудрыми, чтобы воспользоваться первой же представившейся возможностью официально закрепить союз, который заметно упрочивал позицию Изабеллы в Кастилии.

Ни Фердинанд, ни Изабелла не были натурами опрометчивыми, и их брак стал результатом непростых решений, отчасти принятых за них, но с которыми они, в конце концов, согласились. В этом браке неизбежно присутствовала династическая логика, происходящая из времен намного более ранних, чем их появление на свет. Испания XV века была разделена на три христианских королевства: Кастилия, Португалия и Арагон. Великая средневековая династия арагонских королей прервалась в 1410 году со смертью Мартина I, и в 1412 году вопрос арагонского престолонаследия был решен с помощью «Компромисса в Каспе», отдавшего трон Арагона младшей ветви кастильской династии Трастамара. Таким образом, с момента воцарения Фердинанда I Антекера в 1412 году соседними королевствами Кастилией и Арагоном управляли представители ветвей одной и той же кастильской династии. Так почему бы этому браку по расчету в один прекрасный день не объединить эти ветви и не привести под власть одного монарха две из трех христианских частей Иберийского полуострова?

В течение нескольких десятилетий объединение Кастилии и Арагона было очевидно возможным, но не неизбежным развитием событий. В пользу такого объединения не существовало никаких неопровержимых экономических или исторических аргументов. Напротив, сильная взаимная неприязнь арагонцев и кастильцев делала любую перспективу подобного объединения малопривлекательной для обеих сторон, а фаворит кастильского королевского дома дон Альваро де Луна, являвшийся фактическим хозяином страны с 1420 по 1453 год, судя по всему, поддерживал кастильский национализм, усугублявшийся вмешательством арагонских инфантов во внутренние дела Кастилии.