Испанская партия - страница 6
Часть первая
Вставай, страна огромная!
Подымайся, народ, собирайся в поход,
Барабаны, сильней барабаньте!
Музыканты, вперед, запевалы, вперед,
Нашу песню победную гряньте!
В. Лебедев-Кумач
Командующий Черноморским флотом сидел в кабинете и смотрел на то, как сидящий напротив него комиссар флота читает доставленный два часа тому назад приказ наркома обороны.
- Ну, что скажешь, Григорий Иванович? - наконец, не выдержав, поинтересовался командующий.
- Что тут скажешь? - Гугин отложил приказ в сторону и поднял глаза. - Надо корабли готовить, товарищ Кожанов. Должно быть, в Испанию пойдут...
- Легко тебе говорить, товарищ Гугин. "Готовить". А как? Им до Картахены идти - танкеры с собой надо? Надо. А их у Наркомвода еще поди-ка, допросись! "Грознефть", "Азнефть", "Эмбанефть", "Азербайджан"...
- Ну-ну, Иван Кузьмич... Надо думать, в Наркомводе уже такое же послание получили. Так что танкеры будут...
- Что танкеры? - комфлота яростно взмахнул рукой. - Танкеры - херня, а вот что с кораблями делать? Два крейсера, два эсминца, шесть транспортов, два танкера... Поди еще и подводные лодки придется задействовать... А чем здесь отбиваться, если что? "Парижанкой"? И долго она продержится одна, если вдруг...
Он снова энергично взмахнул рукой:
- Нет, Григорий Иванович: как хочешь, а надо в Москву отписываться, что такое решение снизит боеспособность флота до нуля и нельзя такого допускать! Ишь, лучших им отдай! "Красный Кавказ", "Червону Украину"... Отдай жену дяде, а сам ступай к б...? - закончил он ехидно. - Давай-ка вместе думать, как в Москве обосновать невозможность исполнения приказа...
-...Так что товарищ Ралль, принимай хозяйство. Меня видишь, отстранили. Вплоть до выяснения...
Иван Кузьмич Кожанов тяжело встал из-за стола, на котором лежали ключи от сейфа, печать и полтора десятка актов сверки и ссутулившись тяжело пошел к выходу. Юрий Федорович посмотрел ему вслед. Кожанов был не самым плохим комфлота, но ему катастрофически не хватало образования. Ралль был из старых флотских офицеров, еще царской поры. Всю войну прошел и неплохо прошел. Был флагманским штурманом эскадр, командовал эскадрами, но вот теперь... Теперь ему открылись новые горизонты. Он сел за стол, прислушался к своим ощущениям... Хорошо. Теперь надо работать и, в первую очередь, выполнить тот приказ, который оказался для Кожанова и Гугина роковым. Он нажал кнопку электрического звонка и приказал вошедшему адъютанту:
- Командиров "Красного Кавказа" и "Червоной Украины", Зайца и Кузнецова - ко мне!
Капитан первого ранга Кузнецов вошел в ходовую рубку крейсера. Настроение у Николая Григорьевича было не лучшим: Эскадра Особого Назначения выходила в поход с опозданием на двое суток против назначенного срока. И хоть старшим флагманом эскадры был командир "Красного Кавказа" Заяц, за срыв сроков выхода флагман Ралль вложил всем, поступив, практически, по старинной армейской поговорке: разобрался как следует и наказал, кого попало. Именно поэтому, командиру "Червоной Украины" - единственного корабля Эскадры Особого Назначения, готового к выходу за пять дней до назначенного срока - досталось едва ли не больше всех. Юрий Федорович, не желающий повторить судьбу Кожанова, разжалованного и переведенного командовать танкером на Каспий, и уж тем более - судьбу Гугина, которым вплотную занялись подчиненные нового начальника ГУГБ Берии, гнал все дела, связанные с ЭскОН, каким-то немыслимым, феерическим аллюром. И не скупился на разносы, выволочки и наказания...
Но вот, наконец, дикий хапарай окончился, и окончился, кажется, благополучно. Но на душе все равно было муторно. Лучше всего сейчас было бы выпить стакан водки, но нельзя. Поход...
...Корабли эскадры в молчании отваливали от стенки и медленно, словно бы неторопливо выходили на рейд. Ни флагов, ни салютов. Только на "Парижской коммуне" неожиданно выпалила сорокапятимиллиметровая зенитка. Один раз...