Испанская связь - страница 3
Я опоздал. Он ушел.
На крыше ничего не осталось, кроме множества мексиканских окурков и сомбреро, купленного двумя днями ранее в магазине внизу.
«Иностранец», - сказал владелец магазина, мужчина с толстым животом и улыбающимся лицом. Гонсалес.
"Турист?"
"Да".
"Вы можете описать его?"
Гонсалес пожал плечами. «Примерно твоего роста. Каштановые волосы. Карие глаза. Худой мужчина. Нервный».
Это все.
Я отвел Хуану в сторону в вестибюле отеля, пока мы ждали, когда такси заберет нас и отвезет в аэропорт.
«Он был здесь два дня назад», - сказал я ей.
"Так?"
"Как давно ты здесь?"
Тур."
"Думаешь, он понял, кто ты?"
Ее глаза сузились. Она восприняла это как оскорбление. Она была латинкой, красива и полна огня. "Я так не думаю!" - возмущенно сказала она.
Я не считал это оскорблением.
«Над чем вы работали до того, как с вами связались по поводу этого задания?»
«Капля наркотика».
"Разбить это?"
Она кивнула, опустив глаза.
"Все это?"
"Да." Ее подбородок вызывающе вздернулся.
"Один ушел?"
«Может быть, и так», - уклончиво сказала она.
Я повернулся и выглянул в дверной проем наверху галантерейного магазина.
«Да», - согласился я. «Я думаю, может быть так».
Ее лицо скривилось от ярости.
Я схватил ее за локоть. Такси приехало. Счастливчик Ник. Спасено компанией Ensenada Taxicab.
«Пойдем, Хуана. Следующая остановка, Вашингтон, округ Колумбия».
Очень авторитарный. Очень властно.
Она кротко забралась в такси, сверкая красивым кусочком бедра. Но я этого почти не заметил.
Два
Хоук сидел за консолью панели управления кинозалом AXE, нажимая кнопки и настраивая диски. Одна кнопка для звука. Одна пуговица для лент. Одна кнопка для пленки 16 мм. Одна кнопка для прямой трансляции. Одна кнопка для старого черно-белого фильма.
Одна кнопка для слайдов. Или, если вы хотите дать отдых глазам, одну кнопку для мягкого женского голоса, озвучивающего оценки интеллекта.
Разговор до этого момента был обычной болтовней. Я стер все это из головы. Я только помню, что мог воспринимать и действительно воспринимал Хуану Риверу визуально. Однако что-то в ее мыслях казалось заранее обусловленным, предварительно протестированным и бесплодным.
Но она была красива, и мне нравятся красивые женщины. Я подумал: «Если бы я только мог стереть ее голос, как Хоук может стереть запись, которую он не хотел слышать».
Свет полностью погас, и перед нами была картинка на экране, которая волшебным образом появилась на стене.
«Энрико Корелли», - произнес мягкий женский голос поверх картинки, промелькнувшей на экране. Это была неподвижная фотография, сделанная лет пятнадцать назад и взорванная из мельчайшей части какой-то более крупной фотографии. Фоновой сценой была ротонда Ватикана.
«Сфотографировано примерно в 1954 году», - продолжил голос. «Это последняя сохранившаяся фотография Корелли. Остальные его фотографии были куплены за большие деньги. Расследование не может доказать, что деньги поступают из казны мафии. Но это то, во что верят».
Я долго и внимательно посмотрел на фотографию. Лицо почти ничем не отличало от другого. Черты лица были вполне обычными: темные волосы, твердый подбородок, форма лица без различия. Я запомнил его как можно лучше, но поскольку он был взорван так много раз из такого маленького кусочка зернистой пленки, там не было почти ни на чем, на чем я мог бы сосредоточиться.
На экране мелькнула карта. Это была карта Корсики. Город Басрия был очерчен кругом.
«Установлено, что Энрико Корелли живет здесь, в пригороде Басрии, на Корсике, на вилле, построенной в наполеоновскую эпоху. У него есть штат из десятка слуг и двух телохранителей. Он живет с женщиной по имени Тина Бергсон.
«Корелли сейчас сорок пять лет. Он работал на итальянское правительство в Риме, но был уволен через несколько месяцев. Он был недолго женат, но его жена умерла от пневмонии, когда Корелли не работал. С отвращением он начал работать на членов шайки фальсификаторов и воров - изгнанников из Соединенных Штатов, которые родились на Сицилии и были членами мафии в Нью-Йорке и Чикаго. Он стал хорошим силовиком и очень хорошим бизнесмен для них. Когда была создана сеть аптек, он был одним из первых людей, которые открыли точку потока недалеко от Неаполя.