Исповедь Джо Валачи - страница 62

Как и сказал Толстяк Тони, появился один из братьев, но с ним был еще один парень. Мы выскочили из машины. Он увидел нас и словно окаменел. Ну, Томми и Джонни Ди начали его обрабатывать, а я тем временем придерживал второго парня. Я ему говорю:

— Не лезь не в свое дело. Этот сукин сын стукнул одного парня по голове вчера вечером.

В таких случаях обычно обрабатывают ноги, но Томми и Джонни охаживали его по голове и по другим местам, пока я их не остановил. Если вам интересно, что в это время делали прохожие, то скажу: ничего. Они просто проходили мимо, как будто ничего особенного не происходило.

По-моему, он даже ни разу не вскрикнул. Просто пытался заслониться от ударов. Когда он свалился на асфальт, я оттащил от него ребят. Он свое получил. Ведь его надо было просто отделать, а не убить. Если бы он умер, то это было бы нечаянно: мы же не собирались его убивать. Я слышал, что после этого случая он полгода провалялся в больнице.

И вот теперь я попал в немилость к Томми Брауну, потому что братья Векки находились под его защитой, это я уже объяснял, а Тони Бендер ничего с ним не урегулировал. Вместо того, чтобы отправлять меня на разборку с одним из них, как это сделал Тони, надо было вызвать их на «суд»: это похоже на предварительное слушание дела в суде. Если что-то пойдет не так, как надо, Тони Бендер подстраховался: вся вина ляжет на меня. Я выяснил это, когда мне позвонил Бобби Дойл, и сказал, что мне придется ответить за это дело. «Почему это?» — спросил я, а Бобби говорит, что с этим делом Тони влип по самые уши. Я-то по этому случаю траур носить не буду, но и ничего хорошего из этого не получится.

Мне просто повезло, что Томми Браун был лучшим другом моего тестя, упокой, Господи, его душу. Ведь после того, что произошло, мне предстоял «суд». Было Рождество, и все это дело отложили до «после праздников». Обычно Томми приглашал нас с женой к себе на каждые рождественские праздники, и я просто изумился, когда Милдред сказала мне, что ей позвонила жена Томми, Китти, и пригласила нас в гости. Естественно, я доложил об этом Тони. Я и сейчас помню номер его телефона: Клифсайд, 6-7835 или 3570, что-то в этом роде. Тони сказал, что это хороший признак, и мне надо идти. Как будто я сам этого не знал.

Когда я приехал к Томми, мы немного выпили, а потом он пригласил меня наверх и спросил, кто дал команду на разборку. Тони Бендер был моим «лейтенантом», и если бы я его заложил, мне было бы только хуже. Может, началась бы новая война. Поэтому я сказал:

— Томми, все это я сам устроил. Если я скажу тебе что-то другое, что со мной будет?

— Слушай, — говорит он, — я могу убрать с дороги Тони Бендера.

— Томми, — отвечаю, — я тебе кое-что хочу сказать. Я понимаю, что ты имеешь в виду, но давай договоримся: я это сделал по собственной инициативе.

Потом он снова сделал жест рукой, что, де-мол, все в порядке. После праздников состоялся «суд». Это было в ресторане Чарли Джонса на 14-й улице. Там были Томми и Винс Рао. С нашей стороны были Тони Бендер и советник «семьи», Сандино. Последний, конечно, был большим засранцем, но голова у него варила неплохо. Когда назначался «суд», он всегда садился рядом с Тони, чтобы тот не сболтнул чего лишнего.

Пока они обсуждали это дело, я сидел в стороне. Мне составил компанию Бобби Дойл, он шепнул: «Ты только не волнуйся, если дела пойдут не так, как надо». Мне показалось, что он говорил это искренне, и я утешил себя, что мне удалось уладить свои отношения с Томми Брауном. Собственно, Томми не очень-то жаждал крови, но должен сказать, что после этого его ребята всегда относились ко мне прохладно. После «суда» все встали, попрощались, а Тони Бендер подошел ко мне и сказал: «Все в порядке», — имея в виду, что никаких выводов не последует.

Это был не последний случай, когда Тони меня подставил.

В течение некоторого времени после этого Валачи еще поддерживал какую-то видимость добрых отношений с Бобби Дойлом: их связывала совместная работа по организации игры в «полисы». Однако Джо начал заниматься и другими делами. Во-первых, он занялся ростовщичеством: стал давать деньги под проценты, причем большие проценты, тем, кто не мог или не хотел получить ссуду законным путем.