Исповедь кочегара - страница 3
– Она не грымза, ясно?! Просто она…
Алексей перебил Тимура.
– Да-да-да, знаем. Ещё не готова.
Лицо Тимура залилось красной краской, и он стал хватать ртом воздух.
– Если ты не прекратишь так со мной разговаривать, то я никуда…
Алексей снова не дал закончить Тимуру.
– Но-но-но, полегче! – Алексей поднял вверх обе руки. – Заднюю включить уже не получится. Всё договорено. А до субботы у тебя будет время остыть. Так что соберись, тряпка! – Алексей снова включил командира. – И никаких мне тут пререканий. В субботу утром мы со Стасом зайдем к тебе. А от тебя все вместе держим курс на вокзал. Тебе всё ясно, солдат?
Тимур не ответил.
– Не слышу ответа!
– Да, – ответил Тимур.
– Что ты сказал?!
– Да пошёл ты… – у Тимура на глаза навернулись слёзы.
– Что за сопли, сынок?! – продолжал свой спектакль Алексей.
Тимур не ответил. Он опустил голову, и слёзы потекли по его лицу. В это время Стас подскочил к Алексею, отдёрнул его за плечо и сказал:
– Эй, кончай, ты снова перегибаешь. Прекращай измываться над пацаном, хватит с него на сегодня. – Алексей причмокнул языком сквозь зубы и посмотрел с недовольным видом на Тимура. – Ладно, пойдём домой, – Алексей сунул руки в карманы, развернулся к Тимуру спиной, собравшись было уходить, но сделав резкий поворот, обратился к нему вполголоса: – Как ты думаешь, Тим, я дождусь от тебя когда-нибудь нормальной мужской реакции? Когда уже наступит тот день, когда ты мне ответишь на моё хамство не эмоцией, а действием? Когда уже я дождусь от тебя удара в лицо? Я постоянно унижаю тебя, оскорбляю твою девушку, а тебе хоть бы хны… Что ты за тряпка такая, Тим?
– Хватит, – не выдержал Стас.
Тимур продолжал плакать.
– Тим, а ведь я твой друг и ты мне не можешь ответить. А что будет, если на тебя наедет какой-нибудь чужой человек, что ты сделаешь, тоже заплачешь? Или сразу убежишь, м?
– Я сказал «хорош»! – Стас повысил голос. – Он всё понял. В следующий раз он обязательно съездит тебе по физиономии.
Алексей ничего не ответил. Он развернулся и вышел.
Стас подошёл к Тимуру, присел перед ним и сказал:
– Эй, старичок, давай прекращай тут сырость разводить, всё хорошо. В субботу нормально отдохнём и всё нормализуется. – Стас встал, дружелюбно хлопнул Тимура по плечу и направился к выходу. – До субботы, Тим. Пока.
***
В субботу рано утром Тимур был уже на ногах. Он сидел на кухне, пил зелёный чай с печеньем и думал, всё ли он взял с собой в дорогу. Ему ужасно не хотелось ехать в незнакомый город в компании Алексея, но выслушивать новую порцию издевательств от дерзкого товарища, да ещё и с самого утра, он хотел ещё меньше, поэтому пришлось повиноваться.
Дорожный рюкзак и палатка были приготовлены ещё с вечера пятницы и стояли у входной двери. Тимур был аккуратным молодым человеком, и даже когда учился в школе, то всегда с вечера делал уроки и собирал портфель.
Но всё это было у Тимура в голове на втором плане. Главной мыслью был его сон, точнее ужасный ночной кошмар, от которого он проснулся задолго до будильника в холодном поту и с учащённым дыханием.
Ему приснилось, что он находится в пылающей печи и никак не может выбраться оттуда, что-то ему мешает. Услышав, что в ногах, где находилась дверца в печь, происходит какое-то движение, он начал кричать, взывая о помощи. Пламя вокруг него продолжало разгораться, высокая температура вызывала удушье, сухой кашель царапал горло. По ощущениям это напоминало колючую проволоку, которую
протягивают через глотку. Тимур продолжал звать на помощь, и когда дверца печи открылась, и чьи-то руки потянули его за ноги, то он безгранично обрадовался, он ликовал.
«Свободен! И жив,» – думал он про себя.
Но когда Тимур высунул ноги из дверцы печи, его освобождение было приостановлено и спаситель замешкался. Тимур не знал, что там происходит, но через мгновение он понял: чужие руки вытаскивают из его ботинок шнурки.
Тимур был в замешательстве: зачем чужаку понадобились шнурки, но думать об этом не было времени и, задыхаясь от кашля, парень предложил забрать шнурки вместе с ботинками, моля о спасении. Но ответом был толчок, который вернул его обратно в печь, и лязг металла закрытой дверцы.