Исповедь колдуна. Трилогия. Том 1 - страница 8

Сеанс взаимодействия биополей длился не больше пяти минут. Я думал, что все на этом закончится, но Екатерина Ивановна включила электроплитку и поставила на нее жестяную кружку с чем-то, напоминающим воск, а на стол – ковш с холодной водой.

– А это для чего? – спросил я.

– Буду сейчас испуг выливать воском. – объяснила Екатерина Ивановна.

Она взяла ковш в левую руку, кистью правой плавно стала водить над водой, что-то нашептывая. Затем она взяла жестяную кружку и, держа деревянный ковш над головой сына, стала медленно лить расплавившийся воск в воду. Губы Екатерины Ивановны при этом все время шевелились. Я слышал, что она шепчет, но понимал мало. Странные слова, напоминающие древнерусские, странное построение фраз.

– Теперь смотри, Владимир. – баба Катя показала сыну причудливо застывший в холодной воде воск. – Видишь, твой испуг в воск уходит и в нем застывает?

– Вижу, баба Катя. – серьезно отвечал сын.

Я тоже видел, как между цветовой аурой сына и ковшом с застывшим куском воска бегут, как по мосту, черные кляксы, и исчезают в воде. Господи! – волновался я. – Если бы сам этого не видел – ни за что не поверил бы! А наши эскулапы считают народных целителей шарлатанами!

– Теперь, Юрий, ложитесь спать с парнишкой. – утомленно сказала Екатерина Ивановна. – Утро вечера мудренее. И не бойся. Сегодня приступа не будет.

Я сразу поверил. На все сто процентов. Сам не знаю, почему. Уходя с Володей в боковушку, я оглянулся и отметил, как облачко голубой ауры Екатерины Ивановны вдруг быстро потускнело, золотистые искорки поднялись вверх и образовали что-то вроде небольшого обруча золотистого цвета над головой старой женщины.

– Спокойной ночи, Екатерина Ивановна! – искренне пожелал я бабе Кате.

Она не ответила, молча кивнула в ответ головой.

Уложив сына на железную кровать с никелированными шарами на спинках, я долго вглядывался в световое облачко, окутывающее его тело. Мне казалось, что оно светится ярче, чем в предыдущие дни. Черных клякс в нем стало значительно меньше.

Я примостился на кровать рядом с сыном и, хотя устал за этот суматошный день, долго не мог заснуть. Мысли перескакивали с одного на другое. Потом я вспомнил о золотистом ободке, вспыхнувшем над головой Екатерины Ивановны. Нимб – вспомнил я. – В точности такой, каким его рисовали на иконах над головами святых. Значит, в старые времена тоже были люди, способные видеть это чудо?..

Утром Екатерина Ивановна поднялась с трудом. Виновато улыбнулась нам с сыном и попросила сходить за соседкой, чтобы та подоила корову и управилась по хозяйству. Я сходил за соседкой, пожилой громогласной бабкой, которая едва узнав причину, осуждающе покосилась на меня:

– Ухайдакали Катерину, язви вас!

– Как это ухайдакали? – не понял я.

– Да так, парень. Думашь, легко в таком возрасте лечить робятишек? Силов-то у ней, поди-тко, совсем мало осталось, чтобы волхованием заниматься. Чай не молоденька!

– А сколько Екатерине Ивановне лет? – спросил я.

– С рождества Христова девяносто осьмой разменяла.

– Вот это да! – удивился я. – Никогда бы не дал Екатерине Ивановне больше шестидесяти… Я же не просто так! Заплачу. Я же не даром!

– А вот это, парень, ты вовсе зря! – строго сказала соседка. – Не вздумай Катерине деньги совать. Совсем обидишь.

– Как же мне тогда быть? Простите, не знаю, как вас по имени-отчеству?

– Капитолиной кличут. Бабой Капой зови. – усмехнулась соседка.

– Как же мне в таком случае быть, баба Капа?

– Это ты сам думай, парень. Но только деньги совать не вздумай.

К моему облегчению, Екатерина Ивановна поднялась часа через три и принялась хлопотать по дому. Приняв к сведению предупреждение соседки, я старался не сидеть без дела. Починил вокруг огорода забор, заменил прогнившую доску на крылечке, поправил крышу на сеновале. Соседка, баба Капа, появившаяся после обеда, одобрила мою деятельность и, поманив пальцем к себе поближе, сказала:

– 

Ты, парень, лучше вот что скажи – действительно Катерине помочь хочешь?

Я молча кивнул.

– Косить можешь? – продолжала баба Капа.

– Приходилось

– Вот и напросись ей сена покосить. Велико дело сделашь. Понял? Ей в таки годы косить не под силу.