Исповедь Розабеллы (СИ) - страница 13
Правда о том, что в Питере меня ждет ЖЕНА.
Глотнув из бокала виски, я откинулся на спинку дивана и устремил взгляд, на полыхавший в камине, огонь. Такой же огонь, который сжигал и меня.
Она даже не понимает, что за эти два года подарила мне счастье, которого так не хватало мне всю мою жизнь. До встречи с тобой, я и не жил вовсе. А так, просто существовал.
Жизнь перестала быть для меня прекрасной, когда в 16 лет умер отец, а мать и сестра отвернулись. И лишь только Дмитрий Анатольевич, отец Наташи спас меня от гибели, которая непременно постигла бы меня, если бы он не приютил у себя в доме. Не приютил бы совершенно незнакомого паренька, лишившегося дома по милости родных.
И именно в этом и состояла причина того, что я не мог уйти от Наташи. Не мог бросить ее после всего, что они сделали для меня. Да и сама Наташа была больна…
Именно это и стало причиной того, что сейчас я нахожусь вдалеке от любимой. Рядом с другой. Причиняя этим боль не только тебе, но и себе.
Я даже не заметил того, как запустил руку в волосы Наташи и начал нежно их перебирать.
Жест, который выработался за многие годы для отвода глаз.
— Сегодня так спокойно.
Рука Наташи начала перебирать пуговицы на моей рубашке и мне пришлось ответить, чтобы отвлечь ее от продолжения ее игры:
— Ты слышала такое выражение, как «Тишина перед бурей»?
Если бы я только знал, как прав.
— Какая буря, дорогой? Метели нам не светят в ближайшие несколько недель. Надо побольше слушать прогноз погоды.
— Ты же знаешь мой график…
Мне показалось или я увидел движение за окном?
— Конечно. Ты же у меня работяга.
Рука пробралась за воротник и прикоснулась к обнаженной коже.
Дабы отвлечь ее пришлось все-таки встать, прежде мягко отстранив ее и подойти к окну, за которым я и в самом деле увидел охранника.
Что за черт! Что он здесь делает?
— Что там?
Голос за спиной начал реально раздражать.
Приказав жестами охраннику пройти в дом, я развернулся к жене и бросил:
— Сейчас разберемся.
Через несколько минут промерзший и потирающий руки, наемный работник вошел и начал объясняться по моему молчаливому приказу:
— Там какая-то дура… то есть девушка… пробралась как-то и … и увидев вас…
— Я же просил никого не впускать.
— Так я и говорю: она пробралась сюда неизвестно откуда и как. Вышел я отлить, — при этих его словах я поморщился. Больно не любил, когда при близких мне людях так выражаются, — и вижу, что она здесь стоит. Вся мокрая, продрогшая до костей…
Не знаю откуда, но после его слов о продрогшей девушке меня вмиг настигла догадка.
Рванувшись с места, я подлетел к удивленному охраннику и приподняв над полом за шкирку, прорычал:
— Как она выглядела?
— Б-брюнетка, так-кая красивая…
Дальше я уже ничего не слышал. Ни слов жены, кричащей мне вслед, ни удивленных восклицаний охранника.
Я просто выбежал из дому и понесся вслед возлюбленной, хоть и не знал, куда она направилась.
Сердце подскажет…
Оно не подведет.
Глава 5
Люблю, люблю тебя за все
И даже за то, что любя — ненавижу!
Душа стонет: «Не думай, забудь ты о нем».
Я в ответ: «Ты прости, но других я не вижу»!
Ты никогда не будешь моим,
Я это знаю, пытаюсь смириться.
Больше всего сейчас я хочу,
С высоты прыгнуть вниз, и насмерть о скалы разбиться!
Не смогу позабыть я твой образ:
Такой яркий, беспечный, любимый.
Он преследовать будет всегда,
И от этого боль нестерпима!
Я хочу быть с тобою хотя бы во сне,
Но и там ты меня покидаешь,
Разбиваешь мне сердце, словно стекло,
И вновь в темноту исчезаешь.
Только тебя буду вечно любить, и мне больно,
Ведь об этом ты никогда не узнаешь.
Я смогу, я стерплю.
И пускай ты другую целуешь, ласкаешь.
Я хочу, чтоб ты счастлив был, слышишь?!
И хочу, чтоб всегда был любим!
Мое сердце тобою лишь дышит,
И бьется тобою одним.
Вновь темно и луна — опять ночь.
В мыслях Ты: не хочу, я гоню тебя прочь!
Но снова слеза потревожит меня,
Я тебя ненавижу, ненавижу — ЛЮБЯ!!!
ФЕНИКС
POV Максима
Мое тело продрогло от холода. Все просто скручивалось от пронизывающего ветра.
Черт! Надо же такому быть: Ливень посреди зимы…
Но больнее всего было внутри. Внутри все было прямо противоположно тому, что происходило во внешней оболочке. Там все горело и разрывалось от страха, охватившего меня.