Исповедь Розабеллы (СИ) - страница 9

Теперь, я стою у огромных ворот нужного мне огромного трехэтажного дома и никак не могу туда войти. А почему? Да потому что этот тупица-охранник, который сидит в своей уютной коморке и блаженно попивает чашку горячего кофе, не желает пропускать меня внутрь.

Видите ли у хозяев сегодня семейный праздник и ему было велено никого не пропускать и их не беспокоить. А я так замерзла, что забыв о том, что мое появление должно быть сюрпризом, решилась позвонить Максиму. И что вы думаете?

Аха! Он вне зоны действия сети.

Ну и что же вы скажете теперь? Злого дядьки все еще не существует? Обломитесь.

Попытавшись позвонить еще раз и вновь услышав, ставший ненавистным мне голос, я зло скорчила рожицу охраннику и решила действовать другим путем. «В каждом доме есть лазейка», — твердил мне мой покойный отец, водя кругами по очередному богатому дворишке и указывая на его точное расположение.

Мой отец, Антон Павлович, был архитектором и великим стратегом. Он любил разгадывать тайны, которые скрывали «великие» дома. Он этот свой талант передал мне, и из-за него я и поступила в строительный институт.

А вы что подумали?

Обойдя дом кругом несколько раз, которые мне показались часами, я разглядела за одной из длинных железных прутьев белую нить, тянувшуюся от заднего выхода дома. Там где есть тропинка, есть и еще один выход, а там же, где его нет, будет тайный проход.

Хорошая я ученица. Все запоминаю.

Подойдя к этой, едва видневшейся двери, я потрогала маленький замок и нащупав на голове одну из 5 шпилек, приступила к действию.

Можно было знать точно, что только очень наблюдательный человек мог увидеть эту дверь, расположенную так, чтобы ее не заметили. Но, зная Макса можно с уверенностью утверждать, что там точно есть, как минимум, две собаки.

Я усмехнулась. Макс еще не знает о том, что я полгода провела за тем, чтобы учиться немому языку немногих животных.

Как оказалось, я была права. Не успела я сделать и несколько шагов, ка 2, немалого роста, псины появились из ниоткуда и направились прямо ко мне, злобно рыча и пуская слюни.

Ну что ж, приступим к практике.

Через несколько минут дело было сделано и собаки лежали у моих ног, негромко поскуливая и радостно виляя хвостом.

Еще раз погладив по голове собак, я уверенным шагом направилась к дому. Надеюсь, ты оценишь все мои усилия Макс, ибо еще минута не холодном воздухе и я просто не выдержу.

Путь до дома все-таки занял несколько минут и, когда я подошла к низкому окну, то просто пополам сжималась от яростного холода и ветра, бьющего мне в лицо.

Оперевшись руками о стену, рядом с окном, в котором горел яркий свет, я приподняла голову и взглянула в него.

Что я ожидала там увидеть? Семью, празднующую день рождение близкого человека? Или Макса, сидящего в кресле и попивающего бренди, который он так любил, ожидая меня?

Не знаю… Но то, что я увидела ни капельки не соответствовало моим ожиданиям. Это был как удар. Удар прямо в сердце. Удар, который в один миг разрушил все мои мечты и счастье.

Максим сидел на кожаном диване, который стоял недалеко от камина во всю стену, и, вправду

держал в руках изящный бокал с бренди, откинувшись на спинку. Только вот ожидал он не меня. Совсем не меня.

Рядом с ним, положив голову на его колени, полулежала красивая блондинка и рукой водила по его могучей груди. Груди, касаться которой имело право только я. На коленях которого должна была лежать только я.

А он?

А что он? Макс одной рукой держал свой бокал, а второй нежно гладил эту стерву по волосам. Так нежно, как он никогда не прикасался ко мне.

Не знаю, сколько я так простояла, не чувствуя холода и не отрывая взгляда от парочки за окном, которая так углубилась в свой тихий разговор(судя по двигающимся губам), что ничего не замечала, но прозвучавший голос за спиной, заставил меня вздрогнуть.

-Как вы сюда попали?

Я даже не обернулась. Не могла. Не могла, не смотреть на них. Да и так знала, что за спиной стоит не кто иной, как охранник, так зверски поступивший со мной.

Лишь медленно подняла руку, и, указав на них рукой, спросила:

-Кто она?

Наверное, мой голос звучал так жалобно или тело дрожало так сильно, что охранник сжалился и просто ответил: