Исправить ошибку - страница 4

— Подписала, потому что думала, что буду работать с Мейсоном.

— Им в студии на это наплевать. Если ты разорвешь контракт, они возбудят против нас судебное дело, слышишь, Беренис? Это дороговато нам обойдется. Ты обязана приступить к съемкам на следующей неделе. — Тон Оливера стал жестким.

Ее жизнь опять летела в тартарары. Она уже видела себя счастливой и преуспевающей, как вдруг оказалась в положении загнанного зверька, попавшего в ловушку. И впереди у зверька — гибель.

— Слушай, ты лучше не жди меня, а закажи себе обед и обговори все с Гаем. Он славный парень и к тому же профессионал. Я уверен, что вы найдете общий язык и придете к согласию по поводу совместной работы. Я позвоню тебе позже.

— Какие-то неприятности? — участливо спросил Гай, когда Беренис вернулась к столику.

Она растерянно посмотрела на него.

— Оливер застрял в пробке. Он передал, чтобы мы обедали без него.

Беренис пыталась сохранять видимое спокойствие, в то время как ум метался в поисках решения неожиданно возникшей проблемы. Компания ей навстречу не пойдет — это ясно. А если обратиться за помощью к Гаю? Ведь должно же в нем проснуться благородство — оно было! В конце концов, как выразился Оливер, Гай — знаменитость, он сможет найти себе работу где угодно. К тому же идея сниматься с ней могла и ему не прийтись по душе.

Она придвинулась поближе к столу и, мобилизовав весь свой природный шарм, обратилась к официанту:

— Принесите, пожалуйста, минеральной.

Кажется, внешне я в полном порядке, отметила Беренис. Она не могла допустить, чтобы Гай заметил, как ее травмировало его присутствие. Он наверняка нашел бы в этом немало забавного.

— Когда тебе стало известно, что мы будем партнерами в этом фильме? — спросила она небрежно.

— Сначала до меня доходили какие-то слухи, и только сегодня выяснилось, что это правда.

— И тебя, я надеюсь, это радует точно так же, как и меня? — В ее тоне послышались саркастические нотки.

— Не знаю, а тебя это радует? — пожал плечами Гай.

Ее лицо растянулось в умело сделанной улыбке.

— Я даже не знала, что ты в Нью-Йорке, — попробовала она зайти с другой стороны, чтобы выиграть время.

— Я вернулся месяц назад, снимаю здесь дом.

— Очень мило, — сказала она и подумала о своей маленькой квартирке, которую делила с соседкой Китти. Квартирка состояла из двух спален, гостиной и кухоньки.

Похоже, что после того, как они расстались, Гай только и делал, что взбирался все выше и выше, в то время как ее собственная карьера рухнула благодаря агенту. Вскоре после развода она подписала контракт с Гилбертом Рейни. К тому времени она стала уже довольно популярной певицей. Рейни посулил золотые горы, гастроли по всему миру, но все обернулось тем, что он обобрал ее, присвоил все сбережения и связал юридическим обязательством, из-за которого в течение целых двух лет она не могла продолжать свою певческую карьеру, не наполняя его карманов.

Все ее деньги, включая щедрую дарственную, полученную при разводе от Гая, провалились в черную дыру. Она пыталась бороться, нанимала юристов, но в конце концов оказалась на такой мели, что махнула рукой и решила дождаться того времени, когда кончится действие контракта с Рейни. Прервав карьеру певицы, она отчаянно искала другую работу. Ее познакомили с новым агентом, Оливером, и по его совету она занялась актерским ремеслом.

Пока приходилось играть вторые роли, но каждая из них укрепляла ее репутацию хорошей актрисы. Наконец ей предложили сниматься в настоящем кино и впервые выбрали на главную роль, которая могла обеспечить надежное будущее. Но судьба еще не натешилась.

— А как поживают твои родители? — неожиданно прервал ее мысли Гай.

Беренис вернулась в реальность.

— Нормально, — напряженно ответила она, а затем, смягчившись, добавила: — у отца, правда, не все в порядке со здоровьем.

— А что с ним? — забеспокоился Гай.

Беренис пристально посмотрела на него. А все же он хороший актер, подумала она, выглядит очень убедительно, так, как будто его это действительно интересует.

— Не знаю. Он только проходит клинические обследования, — проговорила она, опустив глаза, и вспомнила, что в среду будут известны результаты анализов. Беренис уговаривала себя, что не стоит так волноваться. Но время от времени в ее воображении возникали ужасные картины.