Испытание Реликта Великой Императрицы - страница 14

Этот голос звучал знакомо, но в её памяти он был другим.

“Подождите! У меня есть что сказать.”

Линь Синьтун повернула свою голову и была шокирована. Она увидела в тридцати метрах от себя, как юноша одетый в зелёное встал со своего места.

Он носил холодно-выглядящую серебряную маску. На месте, где должны быть глаза, были две зловещие линии цвета крови. Однако, в это мгновение, Линь Синьтун почувствовала бесконечную теплоту от мрачной и холодной маски.

Осознав, что Линь Синьтун смотрит на него, И Юнь торжественно кивнул.

Этого крошечного действия было достаточно для Линь Синьтун, чтобы понять, что И Юнь хочет что-то сказать для её поддержки.

Это слегка потрясло Линь Синьтун. В последний момент, когда она больше всего была беспомощна, никто не поддерживал её, включая Су Цзе и Матриарха, этот юноша встал и заговорил другим голосом.

Даже если Линь Синьтун знала, что этот юноша ничего не сможет сделать, ничего не сможет поменять, но встать и заговорить — этого было достаточно для Линь Синьтун.

Голос был словно крошечная свеча холодной и тёмной зимой.

Она не приносила много тепла или света, не могла принести весну или рассвет, но… она приносила надежду.

Линь Синьтун смотрела на И Юня сквозь его маску, она видела глаза И Юня. Она могла видеть собственное отражение в его чёрных зрачках.

Она помнила, что И Юнь сказал ей в ночь вечеринки по поводу победы.

Она не знала, что И Юнь той ночью в Безлюдной Долине, поклялся найти способ соединить её разорванные меридианы.

Хоть его шансы преуспеть были чрезвычайно скудны, всё же для этого он упорно работал. В этот момент, под давлением семейного клана Шэнь Ту и семьи Линь, он заговорил другим голосом с крошечной мощью.

Это тронуло Линь Синьтун.

“Спасибо тебе, но… в этом нет нужды.”

Линь Синьтун покачала головой и отправила свой голос И Юню.

Она знала, что при таких обстоятельствах, И Юнь не сможет ничего изменить.

К тому же, если он скажет, что-нибудь неуместное, он вызовет ярость других.

В конце концов, дело что решили два больших семейных клана, под давлением всех присутствующих Старейшин, всё что мог сказать И Юнь, вызвало бы ярость некоторых людей.

Без лишних слов, с его положением, он даже не имел права издавать звук.

Это даже имело большее значение с присутствующим здесь Шэнь Ту Наньтянем, который намеривался убить И Юня. Если семья Линь решит сотрудничать с семейным кланом Шэнь Ту, тогда Шэнь Ту Наньтянь будет иметь значительное влияние в семье Линь, и когда это случиться И Юнь будет в чрезвычайной опасности.

“О?”

Выражение лица Шэнь Ту Наньтяня поникло, поскольку его кто-то прервал, он повернулся и посмотрел на источник голоса.

Увидев И Юня, кровь Шэнь Ту Наньтяня тотчас забурлила. Это был… этот парень!

Он всё еще чётко помнил маску И Юня. Хоть его неудача на чайной церемонии техники Пустынных Небес не имела ничего общего с И Юнем, Шэнь Ту Наньтянь уже связал свой провал с этой маской.

Как только он увидел И Юня, он вспомнил о своей неудаче. Слова, которые он сказал перед провалом, в итоге ударили его обратно в лицо. Это был величайший позор его жизни!

Когда И Юнь встал, всё собрание стало странно тихим. Все смотрели на И Юня пораженным взглядом.

Они были ошеломлены. В такой ситуации, если кто и должен встать, чтобы сказать что либо, это должны были быть Су Цзе или Матриарх семьи Линь, или кто-нибудь из высших эшелонов семейного клана Шэнь Ту.

Что значил это жест И Юня? С его положением, какого сорта замечание он хотел высказать?

“Ты?” Шэнь Ту Наньтянь взглянул на И Юня и усмехнулся, “Как твоё имя? Кто ты в семье Линь? Сколько тебе лет? Каков твой уровень развития? Ты понимаешь, какая сейчас ситуация? Ты знаешь положение всех этих Старейшин и старших? Учитывая, что так много старших молчит, это хотя бы твоя очередь говорить!?”

Хоть Шэнь Ту Наньтянь и желал убить И Юня, он должен был поддерживать образ джентльмена перед лицом высших эшелонов семьи Линь и других больших семейных кланов. Он не мог некультурно браниться.

Однако, даже так, его слова были полны едкости и презрения. Три его вопроса были нацелены на слабости И Юня. Во-первых, он мыл младший. Во-вторых, ему недоставало силы. В-третьих, он был чужаком и не имел связи с семьей Линь. Так внезапно заговорить в такой момент, это показывало на недостаток этикета.