Испытания сионского мудреца - страница 2

Через пару минут «ввели» примерно 50-летнего хорошо упитанного, но с недовольной миной – обиженно надутого пухлогубого главного врача. Поздоровавшись со мной и назвавшись Зауэр (кислый в переводе), он вяло и без энтузиазма, задав несколько вопросов, взял в первую очередь в руки мои документы – Bewerbung (резюме), и стал тщательно, как лабораторные анализы их изучать. Шнауцер за ним наблюдал. «Вы непризнанный специалист психотерапевт – Facharzt, а жалко! – начал «сутяжничать» главный врач. – Нам как раз признанный специалист нужен!». «Но у вас же есть Weiterbildungsermдchtigung! (право провести специализацию)! – возразил Шнауцер – Вот он и станет Facharzt (специалистом)! Он ведь и так Facharzt и отличный специалист! Другое дело, что в Германии что-то нужно доделать». «Много, очень многое нужно доделать!» – охладил его пыл главный врач. – «Так он же не идёт на ваше место! Он будет ассистентом, пока! – ещё меньше успокоил он Зауэра. – Да ведь, доктор! Вы же согласны!» – обратился ко мне Шнауцер. «Конечно! – подтвердил я и усилил свою близость к народу: – Мне работа с больными доставляет больше удовольствия, чем административная!». «Но вы работали как оберарцт (замглавврача), значит вы переквалифицированный для ассистента!» – нашел другой довод против меня Зауэр – (кислый по-русски). «Так получилось, – скромно объяснил я, – некому было работать». Зауэр недоверчиво, искоса на меня глянул и опять уткнулся – «спрятался» в документы! Желая его отвлечь, размягчить, я налил ему и себе минеральной воды. «Это как-то не так получается! – как «тонкий» психолог обратил Зауэр внимание на мой жест вежливости. – Вы же у нас в гостях, а не наоборот! Значит, мы вас угощаем, а не вы нас!». – «Вечно я вляпываюсь в проблему «напиться»! – вспомнил я неудачный вступительный экзамен в мединституте по физике в 1969 году, когда у экзаменаторов попросил разрешения напиться! И меня сполна «напоили» до следующего года, когда опять поступал! Но в этот раз у меня уже был диплом в кармане и даже «с отличием»! И рядом сидел не ректор мединститута – таджик-антисемит, а тоже, возможно, антисемит, но пока на моей стороне – немец. И я сам не был уверен, нужно ли мне так уж лезть в это болото да еще – «под горку»! Поэтому решил рассчитаться за унижение в молодости: – Ничего, это всё равно! Не придавайте такое уж большое значение такой мелочи!» – великодушно улыбнулся я. «Ну ладно, доктор, идите! – сказал Шнауцер, желая разрядить обстановку. – Мы сейчас с главным врачом решим вопрос, как с вами быть». Шнауцер остался с главным врачом, как я понял, выламывать ему руки.

«Ну что?» – подбежала ко мне в коридоре Силке Кокиш. «Мне кажется, я ему не понравился! Он не поверил, что после работы оберарцтом, можно желать работать обычным врачом! Он не поверил, что работа с больными может доставлять удовольствие», – уточнил я. «Это он такой! – раздражённо бросила Силке Кокиш. – А вы подождите результат! И мне тоже очень интересно, что они решат!». Примерно через час ожидания, сказал Силке Кокиш: «Я поеду, нужно дать людям спокойно решить вопрос! Зачем я буду «сидеть над душой», а завтра я позвоню!».

«Ну что?» – спросила жена, когда я вышел. «Думаю, что возьмут! – уверенно сказал я. – И главный врач будет дураком, если этого не сделает! Тогда все его промахи будут оцениваться, что они из-за того, что меня не взял! Ему выгоднее меня взять и доказать, что я плохой врач, чем не взять! У него сейчас проигрышная ситуация, но мне его не жалко, он настоящий, неприятный – «правильный немец»!».

«Доктор я вас возьму, но денег много не могу платить! Меня никто не поймёт, я всем мало плачу! Но вам готов платить 3,5 тысячи Ђ (евро), согласны?» – позвонил на следующий день Шнауцер. «Согласен!» – сразу ответил я. «Ну хорошо, тогда я дам о себе знать в течение нескольких дней», – почему-то вяло произнес Шнауцер. «Ну что?» – спросила жена. – «Я, кажется, совершил ошибку!». – «Какую?». – «Сразу согласился на предложенную мизерную зарплату! С торгашами так нельзя! Будет пытаться еще меньше дать! Ну ладно! Если что, поставлю его в следующий раз на место!».