Исторические рассказы и биографии - страница 20

Леонардо занимался тоже и химией; современные биографы рассказывают очень сердито, что он из смешения самых непахучих веществ составлял неприятные, удушающие запахи. Эти газы развивались вдруг, на большом пространстве, так что все присутствующие разбегались. Конечно, это шутка, достойная шалуна-школьника, но все же она показывает, что этот шалун был не из самых обыкновенных. Он открыл способ поднимать огромные тяжести и даже предложил приподнять церковь Святого Лаврентия, чтобы подвести под нее более величественное основание.

На улицах он беспрестанно останавливался и рисовал в своем альбоме разные встречные фигуры. Эти хорошенькие карикатуры остались и награвированы. Лучше этих карикатур никогда не бывало. Он отыскивал не только образцы прекрасного и безобразного, но старался подметить и выразить в рисунке мимолетные движения чувства и мысли. Особенно большое внимание обращал он на странные и неправильные вещи. Приглашал к себе обедать мужиков и самыми забавными и веселыми рассказами заставлял их хохотать до упаду; а сам, между тем, подмечал разинутые рты, оскаленные зубы и налитые кровью глаза своих гостей. Он иногда тоже следовал за несчастными, приговоренными к смертной казни, и с ужасом, но внимательно всматривался в их лица.

Должно быть, он находил средства извлекать пользу из своих работ; потому что отец его был вовсе не богат, а он держал множество лошадей и слуг, и требовал, чтобы его лошади были самые сильные и быстрые в целом городе. На лошадях он делал такие скачки, что изумлял всех знатоков: он был так силен, что легко сгибал рукою подкову.

Отец попросил его раскрасить одному из своих знакомых щит: нужно было, хоть как-нибудь, намалевать голову Медузы, или какое-нибудь страшное животное, Совсем забыв о расписанном щите, отец стучится однажды в мастерскую Леонардо. Тот просит его подождать немного, поскорее ставит свою работу в самом выгодном свете и просит его войти. Отец в ужасе остановился: ему показалось, что в мастерской настоящие змеи, и он убежал.

Леонардо представил змей, ужей, летучих мышей, больших болотных насекомых, с неподвижными злыми глазами, со всем, что в них есть отвратительного: все это выползает из расселины скалы и брызжет ядом.

Лучше всего здесь было то, что все эти ужасы были списаны прямо с натуры. Леонардо не фантазировал в живописи; он подражал природе. Отец поблагодарил Леонардо, и продал щит миланскому герцогу за триста червонцев.

Герцог Миланский был убит. После него остался восьмилетний сын под опекою дяди, Людовика-Мавра. Дядя отравил своего племянника и сам сделался герцогом. Чтобы рассеяться в тоске от угрызений совести, Людовик давал праздник за праздником и собирал вокруг себя все знаменитости. В этом подражал он знаменитой фамилии Медичи, которая прославилась в те времена великодушным покровительством художников и ученых. Он очень любил музыку и особенно знаменитый в древности инструмент лиру, который был хуже нашей обыкновенной, печальной гитары. Говорят, что Леонардо показался первый раз в Милане на состязание с лучшими музыкантами, собранными из целой Италии. Явился он с лирой своего изобретения; она была вся серебряная и имела форму лошадиной головы. Он пел на всякие темы, какие кому вздумалось задавать и аккомпанировал себе на своем новом инструменте; он говорил о философии и о множестве других предметов с необыкновенным умом, так что очаровал все лучшее миланское общество, собравшееся во дворце герцога, который и оставил его при себе.

Леонардо понравился всем в Милане; он скоро сделался распорядителем герцогских празднеств, главным строителем водопроводов; ему же было заказано конное изваяние покойного герцога и сверх того несколько портретов.

До нашего времени дошло письмо от Леонардо Винчи к герцогу Сфорца; в этом письме великий художник просит места и вычисляет то, на что он может годиться: «Я умею, во время войны, устраивать самые легкие переносные мосты моего изобретения; умею отливать большие и маленькие пушки, самые разрушительные, которые тоже я изобрел; умею осаждать и защищать крепости, по способу еще никем не употребленному. Во время мира я живописец, скульптор, архитектор, механик, водопроводчик и гожусь на все, чего только можно справедливо требовать от смертного создания». Леонардо доказал, что он во всем этом величайший мастер.