Исторические рассказы и биографии - страница 32

«Доколе же нам терпеть свирепую кровожадность этих воронов, гнездящихся в своем каменном гробе! Они не только перехватывают на дорогах вестников наших, но и предают их лютой смерти. Они ждут князя Михаила Скопина с Шведами, да Федора Шереметева с понизовскими людьми: тогда будут сильны. А теперь только пусть повелит твое благородие смирить их, а если не покорятся, то рассыплем в прах их жилище[10]!»

После этого, 23 сентября 1608 года, к Троицкому Сергиеву монастырю подошла по московской дороге ватага в тридцать тысяч Ляхов, казаков и русских изменников. Войско это было не войско, а так, сброд всякого народа, разбойничьи шайки, и правили ими гетман Сапега и пан Лисовский. Им хотелось разграбить монастырь богатый золотом, серебром, драгоценными камнями и хлебными запасами.

Военной силой в монастыре правили воеводы Князь Григорий Долгорукий и Алексей Голохвастов. Только что завидели они разбойничьи ватаги, — вышли им прямо навстречу, просто, чтоб посмотреть, много ли врагов, да чтоб показать, как Русские умеют отстаивать веру, отечество и обитель Святого Сергия. Закипело страшное побоище; наши дрались славно и не отступали ни на шаг; надо было долго держаться, чтобы дать всем жителям монастырских слобод сжечь свои дома и перебраться с семействами в монастырь. После того они и сами возвратились в обитель.

На другой день вражеские ватаги обошли монастырь со всех сторон, осмотрели места и стали ставить свои палатки, и строить укрепления, и расставлять пушки. Заняли так все дороги, что от них ни проходу, ни проезду не стало к обители.

Осадные воеводы — князь Долгорукий и Голохвастов привели всех своих людей к крестному целованию и постановили биться до самой смерти, а обители святого Сергия не выдавать. Потом разделили стены на участки и к каждому участку приставили особую дружину, чтобы всякий знал свое место и защищал свою стену.

А в обители была ужасная теснота. Надеясь на крепкую защиту, народ сбежался со всех сторон, так что места не было в келиях. Время настало осеннее, дождь, слякоть, а укрыться некуда; народ жался, где попало; больные женщины лежали на ветру и дожде. Все, что можно было взять камней и дерева, было взято; народ понаделал кое-каких шалашей, а все половина была без крова. Богатство всякое кучами лежало на дворах и перед церквами, и никто его не трогал, и никто не берег.

Польские и Литовские люди все приготовили к осаде, а потом стали пробовать, нельзя ли хитростью какою взять монастырь. И прислали к осажденным людям грамоты. Пишут, что мы вам добра хотим, отдайте лучше добром свои стены, тогда будто бы царь Дмитрий Иоаннович вас наградит; а добром не отдадите, так знайте, что мы с тем пришли, чтобы не отходить, пока не возьмем монастыря, и тогда всех до последнего перебьем. Такую же грамоту прислали архимандриту Иоасафу. Грамоты были грозные и льстивые. Собрались осадные воеводы и все начальники, посоветовались с архимандритом Иоасафом и послали такой ответ: «Получили мы ваши грамоты, гордые начальники, Сапега и Лисовский, получили и наплевали на них. Напрасно вы прельщаете нас обещанием милостей вашего Лжедимитрия. Что нам за польза полюбить тьму больше света, лож больше истины? Как оставить нам свою святую, истинную православную христианскую веру Греческого закона и покориться еретическим законам, отпадшим от христианской веры? Ни за что не откажемся мы от своего крестного целования, не отдадим его за богатства всего мира[11]».

Сапега и Лисовский получили этот ответ и пришли в ярость. Тотчас велели они приступать к стенам со всех сторон, поставили пушки кругом монастыря в десяти местах и устроили большие валы со рвами, а за валами ходили пешие и конные люди.

3 октября началась пальба из всех пушек калеными и простыми ядрами. Стреляли целый день, надеясь разрушить стены; но каленые ядра падали в пустые места, а когда попадали в келии, то монахи выносили их вон в лужи. Стены тряслись, местами даже камни сыпались, тесно накопившийся народ ждал смерти, и надеялся только на Бога. Архимандрит Иоасаф приказал всем исповедаться и приобщиться Святых Таинств, чтобы никто не умер без покаяния. А дело было близко к смерти, потому что неприятели стали вести подкопы под угольную круглую башню: хотели подложить под нее пороху и взорвать, а потом и войти в то место, где была башня.