Истории Бедлама - страница 24

Доска с листом на ней. Такое же хорошее место, для изучения, как любое другое. Нелли отогнула лист, чтобы посмотреть, что там, под ним, на доске. Это была не стенография, а ряд сложных формул и необычных рисунков. Но это было что-то, в чем можно будет разобраться потом. Нелли достала лист и карандаш из кармана и записала несколько, как ей показалось, главных формул и теорем. «Что вы пытаетесь сделать, доктор?» — Пробормотала она. Ее рука замерла, когда Нелли увидела заголовок в нижней части доски:

Нелли оставила комнату в том же виде, в каком нашла ее. Спрятав свои записи в карман, она заперла дверь и скользнула по залам обратно к себе. Там она тщательно осмотрела все углы, заглянула под кровать и заперлась. Ее новые записи нужно было где-то спрятать, формулы нельзя было объяснить океаном, особенно, если их увидит сам врач. Кровать не подходила, документы там будут искать при первом обыске. Ножки были не полые, так что от кровати пришлось отказаться.

Нелли осмотрела кирпичи в стене, у окна. Цемент осыпался там и здесь, возможно, она найдет кирпич, который можно вынуть? Она терпеливо ощупывала каждый ряд кладки, толкая и поддевая каждый из них. Она осторожно отодвинула раскладушку и продолжала свое занятие, пока, — ах-ха! — Один кирпич, казалось, немного слабее, чем остальные. Осторожно, она потянула его с одной стороны, пока он не начал выходить из кладки. Посопротивлявшись, кирпич вышел, и Нелли вложила сложенные страницы в отверстие за кроватью.

Она остановилась, потому что кончики ее пальцев нащупали что-то холодное и металлическое за кирпичом. Осторожно, она взяла тонкую прядь с чем-то привязанным к ней и подняла ее к свету. Золотой Медальон, испачканный и старый, выпал из ее рук. Она быстро вставила кирпич на место, задвинула стену раскладушкой и залезла на спинку кровати. Так было светлее, и она рассматривала медальон в своей ладони. Странная конструкция казалось сделана из гусениц. Она потерла крышку медальона и снова посмотрела — да, гусениц.

— Что за черт? — пробормотала она.

Нелли подцепила крышку, надавила, и крышечка деликатно открылась. Внутри вместо фотографии, кусочка сухих духов, бумаги, пряди волос или других памяток и символов привязанности, которые ожидаешь встретить в медальоне, Нелли нашла небольшую кучку порошка. Она коснулась его. Мягкий и мелкий, как тальк, только без запаха. Может, тальк был такой старый, что запах выветрился. Она поднесла порошок ближе, чтобы подуть на него.

Уф! — Нелли отпрянула от невкусного запаха и захлопнула медальон. Мгновенно почувствовала боль в животе. Чего она наглоталась? У Нелли закружилась голова, она схватилась за живот… боль была ужасная!

Прежде чем она успела позвать на помощь, ее глаза закатились, и она упала на кровать, без сознания.

Где-то в подвале лечебницы, шумели трубы вдоль стен, капала оранжевая и красная ржавчина. В конце длинного темного коридора, одна лампочка едва освещала старую, тяжелую, грязную, резную дверь.

Лампочка начала мигать.

И откуда-то из-за двери тихо напевал голос, дребезжа, как затхлый воздух, выходящий из рассыпающихся в прах, разлагающихся голосовых связок:

Лицо маячило прямо над ней, глядя на нее широко распахнутыми глазами. Нелли проснулась и со сдавленным воплем отпрянула на кровати.

— О! — Дороти выпрямилась. — Извини, Нелли, я не хотела тебя напугать!

— Дороти? — спросила Нелли с закрытыми глазами, прижимая руки к сердцу, готовому выпрыгнуть из груди. У нее сильно болела голова и глаза не могли сфокусироваться, чтоб она могла им доверять. — Где я?

— Мы у тебя в комнате. — Дороти присела перед ней и взяла ее за руку.

— Что? Как ты сюда попала?

— Сейчас свободное время. Два часа дня. Я волновалась, когда ты не вышла ни на завтрак, ни на обед. Я решила проведать тебя перед ужином. Ты в порядке?