Истории Бедлама - страница 4

Нелли сделала мысленную заметку для начала ее будущей и неизбежной Пулитцеровской премии за этот материал, в то время, как один из врачей сделал три быстрых стежка, чтоб остановить кровь у нее на лбу. Санитары, которые ее увели, не побеспокоились о том, чтоб накинуть на ее окровавленное платье хоть что-нибудь и уберечь ее от возможной смерти. Или, наверное, ей приходило такое в голову, грустно улыбнулась она сама себе, они не хотели оставаться рядом с ней ни на секунду дольше, чем это было совершенно необходимо. Она слушала как ритмично плещется вода о скрипучий док под ногами и невольно содрогнулась. Влажный холодный воздух пронизывал тонкую изношенную ткань ее платья. Нелли закрыла глаза и начала составлять следующее предложение относительно ее успешного проникновения в печально известный Бедлам.

«Меня удивило, как легко было убедить врачей и власти, что я действительно сумасшедшая и должна быть госпитализирована».

Ее размышления нарушили санитары, которые усадили еще кого-то на скамью. Бросив взгляд на соседку, Нелли обнаружила, что она не единственный пациент сегодня, попавший сюда. На другом конце скамьи, сидела хрупкая, с оленьими глазами, девушка. Санитар прицепил ее наручники к цепи и подергал, убедившись, что она надежно привязана.

Нелли нахмурилась. Пациентки на скамейке рядом с ней находились тут за дело. На одной был огромный чепец, и она что-то бормотала про себя, ее обветренные руки беспокойно перебирали рваные юбки. Рядом с ней, но вне ее досягаемости, сидела пожилая, толстая женщина в платье из постельной рогожки. Ее серебряные волосы стояли дыбом и она непрерывно раскачивалась взад — вперед, иногда нервно подергиваясь. Но девушка справа от Нелли совсем не вписывается сюда. Она сидела тихо, в простом сине-белом платье, сложив руки на коленях. Кто-то расчесал и заплел ее волосы в две прекрасные косы и связал их прекрасными бантами. От ее румяных щек и розовых полных губ, вплоть до ее безупречных, белых носков, этой девушке было место в психушке, не больше, чем мышке в переулке полном кошек. Как могли ее родители так поступить с ней? Они должны быть какими-то монстрами. Или, возможно, это они были сумасшедшими.

Бедняжка попыталась улыбнуться Нелли, но ее покрасневшие, опухшие глаза и заплаканные щеки только заставили сердце Нелли сжаться еще сильнее. Нелли точно знала, что теперь перед ней встала другая задача: она должна защитить эту уязвимую девочку против ужасов, с которыми они обе столкнутся очень скоро. Полная яростной решимости Нелли не оставит эту девушку, как это сделал мир. Нелли чуть повернула голову, ровно настолько, чтоб убедиться, что санитары и старшая медсестра, при взгляде на больных, видят только ее затылок.

— Привет! — прошептала она. Девушка посмотрела на Нелли, и опустила голову. — Ты меня слышишь?

Девушка кивнула.

— Я Нелли. Нелли Блай.

Девушка посмотрела через плечо. Нелли перевела глаза в ту же сторону и увидела вооруженных полицейских, которые были поглощены разговором с женщиной в черном платье, белом фартуке и колпаке. Импозантная женщина, она была необычного роста и веса, на талии у нее красовался толстый коричневый кожаный ремень. Он был увешан большими металлическими шприцами, несомненно, заполненных седативами для того, чтобы немедленно отключить непокорных пациентов. Даже без этого грозного арсенала химических веществ, Нелли отметила про себя, эта женщина, скорее всего, может скрутить беспокойного любого пациента голыми руками, в случае необходимости.

— Мой дядя сказал, что мы все должны вести себя хорошо. И тогда все будет хорошо, — пробормотала девушка, все еще наблюдая за медсестрой.

— За что они прислали тебя сюда?

— Я кое-что вижу. То, что… что вредит, — она снова посмотрела на свои колени. Слеза упала на сложенные руки.

Мощный звуковой сигнал заревел на весь пирс, так, что все, и стоявшие и сидевшие, подпрыгнули. Все, кроме старшей медсестры, которая жестом указала полицейским на пациентов, прикованных к лавке. Густой туман на воде извивался щупальцами, которые шевелились, как будто что-то чудовищное пыталось пробраться на пирс и поглотить их всех своей бесконечной завесой серого.