Истории, от которых не заснешь ночью - страница 34
— Она не внушает доверия. Я хотел бы играть новой колодой! — Рэфферти облизал пересохшие губы. — И нового сдающего.
Два других игрока переглядывались, чувствуя себя весьма неуютно. Они тоже проигрывали, и в душе наверняка разделяли требование, "которое Рэфферти выражал столь открыто. К ним-то и обратился крупье, слышавший разговор сдающего и Рэфферти:
— Господа, из вас кто-нибудь тоже собирается поставить так же вопрос?
Оба игрока опустили глаза на зеленое сукно, где на квадратном игральном поле выделялась надпись дугой: "Играющие сдают карты 16 раз и могут выйти из игры на 17-й".
— Ну-ну, — сказал Рэфферти очень спокойно, — не пытайтесь втянуть в эту историю других. Хватит того, что я заявил протест. Мне не нравится эта колода карт.
— Эта колода в ходу всего десять минут! — довольно истерично прокричал сдающий.
— Так как, господин Рэфферти? Вы настаиваете? — спросил крупье. (Он знал имя Рэфферти, так как сегодня получил от него три чека в уплату за проигрыши.)
— Настаиваю…
— Разложите карты, — попросил крупье, повернувшись в сторону сдающего.
Сдающий подчинился.
— Нет, — вмешался Рэфферти, — бесполезно. Если бы я знал, что искать то искал бы с вашей стороны стола.
— Ну хорошо, — согласился крупье. — Новая колода.
— Зачем это? — возразил, вздохнув, Рэфферти. — Они ведь все из одной коробки, не так ли?
— Ну что же мы можем тогда придумать? — спросил крупье.
Рэфферти снова вздохнул:
— Такие истории не принесут доброй славы новым заведениям, таким как ваше. Если у вас отберут лицензию на игры, вы пропали. Вы ведь это знаете, не так ли?
— Он просил новую колоду, — разглядывая крупье, извиняющимся тоном сказал сдающий. — А сейчас, когда вы ему предлагаете новую, он говорит "нет". Может, это случай легкой депрессии после проигрыша?..
— Да нет же! — настойчиво повторил Рэфферти, — я хочу новую колоду. Но отнюдь не ту, которую вы достаете из вашего ящика. А как вы смотрите на то, что я принесу новую колоду из своей комнаты сверху? Вы согласитесь играть той колодой?
Крупье разразился хохотом. Потом он посмотрел на Рэфферти и перестал смеяться.
— Вы же не можете быть до такой степени несведущим, господин Рэфферти? Карты предлагает для игры игорный дом.
— Свои карты я купил здесь же за табачной стойкой. Разве игорный дом пользуется не теми же? — спросил Рэфферти.
— Мы же не видели, как вы их покупали. И никому не известно, что вы там делали с ними в своей комнате.
— А мне невозможно узнать, что вы здесь делаете. Единственное, что я знаю, так это то, что в колоде что-то много пятерок, — возразил Рэфферти.
— Но вас же никто не вынуждает играть, — упрямо ответил сдающий. Если вам не подходит колода, так вас никто не держит.
— Господа, спокойно, — сказал крупье. Уже к столу и так прилипли четверо или пятеро любопытных. — Можно с вами поговорить, господин Рэфферти?
— Мы можем разговаривать здесь, — сказал Рэфферти. Но, видя, как крупье смотрел на него, он пожал плечами и встал в конце концов: — Ладно, хорошо.
Он отошел от игрового стола, за ним проследовал крупье, согнувшись вдвое, проходя под ленточкой, огораживающей место игры.
— Вы на какую сумму рассчитываете? — спросил тихо крупье.
— Точно не знаю, — ответил Рэфферти. — Может быть, на две-три тысячи. А что это меняет?
— Так вот, у нас честное заведение, это раз. Но мы не хотим скандалов, это два. Мы готовы, в пределах допустимого, сделать все, чтобы доказать вам, что мы на высоте…
— Тогда давайте играть моими картами.
— Я же сказал: в пределах допустимого.
— Но они абсолютно такие же, как и ваши. Я их здесь купил.
Терпеливо выслушав, собеседник отрицательно покачал головой.
— Но никто не сможет назвать это допустимым, господин Рэфферти. Ваш сдающий вам это четко сказал. Никто не знает, здесь ли вы их купили и когда купили. Ну скажем, если бы вы купили новую колоду сейчас и ею играли, тогда был бы другой разговор.
— Согласен.
— Простите?
— Я сказал: согласен. Если ваши условия таковы — я их принимаю.
— Не понял.
— Я пойду сейчас с вами к этой стойке и куплю новую колоду, мы вернемся к столу и сыграем в блэкджек теми картами.
— Ну перестаньте, господин Рэфферти, не глупите.