Историкум. Мозаика времен - страница 17
– Владимир Вольфович в своём репертуаре… Ему бы только старообрядцев гонять по Сибири… А что отец?
– Ни слова не говоря, подписал и подарил Жириновскому злосчастный рисунок… Знаешь, Жириновский тут же успокоился и теперь хвалится окружающим этим рисунком самого президента Академии Художеств…
– А как твои дела?
– Я летом собираюсь поехать по монастырям, рисовать. Думаю заехать на Светлояр – поклониться Китежу. Ты со мной поедешь?
– Нет, милая. Я к этому времени не освобожусь. Служба.
Узкие сжатые губы.
– Это в самом деле невозможно отменить? У тебя там, на периферии никого нет? Ты мне не изменяешь?
– Окстись, графинюшка! Ты моя самая любимая! Вот тебе крест, – и я истово, по-православному, перекрестился.
Елена мгновенно успокоилась и переключилась на домашние дела:
– Студенты отца нас беспокоят – скоро просмотр, а ему некогда заниматься ими. Из-за заказа. Так что я взяла его заботы на себя…
Время вышло, экран угас. Офицеры занимались своими делами, преувеличенно не замечая меня. Соблюдали политес. И конечно, безумно мне завидовали.
Великий князь взял меня за локоток:
– Таки никого нет? А как же Ли Янь Сунь – лучшая девушка Азии?
– Скажи, Георгий, я должен посвящать жену в мои служебные дела? Нет, это прямо запрещено инструкциями и установлениями империи. Если бы мои домашние знали всё о наших с тобой делах – каждый отъезд из дома превращался бы в чёрт знает что, прости господи. Помнишь, сколько пришлось убеждать матушку, что весь «Тройной инцидент» я просидел рядом с тобою на корабле и командовал своими людьми по радио? Так зачем жене знать и о Сунь Ли, волноваться?
– Вывернулся… Завидую тебе, Ананьев. И что это бабы на тебя вешаются?
– Сам не знаю, Георгий. Уже и военных психологов спрашивал – только руками разводят.
Мы посмеялись удачной шутке.
– Ладно, хочешь посмотреть, что пишут газетчики о наших старых делах?
– Изволь.
Великий князь подал мне свежий номер «Московского телеграфа», отпечатанный в типографии корабля по гранкам, пересланным в электронном виде по радиотелеграфу.
Я быстро пробежал заголовки:
«Новый виток напряжённости между Континентальным союзом и Атлантическим договором! Французский „мираж“ атакован британскими „фантомами“ над Па-де-Кале».
«Испанское королевство уже сейчас готовится к празднованию двухсотлетия Сарагосской битвы».
«Жозефина Лакрафт, праправнучка великого Мюрата, привезла в Москву выставку своих картин». (О! Елене наверняка будет интересно.)
«Русско-французская акционерная компания Суэцкого канала объявила о выпуске нового пакета привилегированных акций». (Стоит купить через своего стряпчего.)
Вот! «Юбилей Тройного инцидента: итоги и перспективы». Я посмотрел фамилию автора – «Михаил Леонтьев». Однако…
«Прошло пять лет с того времени, когда подразделение русского спецназа во главе с полковником Ананьевым атаковало смешанную британо-испанскую эскадру в Вальпараисо, главном порту Испанской империи на Тихом океане».
Тоже мне, эскадра. Один лайнер-трансатлантик и несколько эсминцев, ракетные катера – мелочь пузатая, лайбы. Если бы в порт вовремя подтянулись бы линкоры – «Принц Уэльский» и «Сид Кампеадор» со своими «антитеррористическими» группами и большой десантный корабль «Веллингтон» с валлийскими гвардейцами на борту, – то нам бы там просто ничего не светило.
«Спецназ частично взорвал корабли, поджёг портовые склады и без потерь отошёл под прикрытием авианосца „Святогор“».
Все потери, в том числе необратимые, мы тогда унесли на руках: планировалось не оставлять никаких следов. Пришли ниоткуда и ушли в никуда. Но не получилось: мы превысили лимит времени, и поднялась тревога. И когда Королевские ВВС Испании стали нас поджаривать, Георгий Александрович по своей инициативе подошёл к берегу и стал напротив Вальпараисо. Досталось ему потом от Августейшего Дяди!
«Присутствие флагмана Российского Императорского флота у берегов Испанского вице-королевства Чили удержало Британию, Испанию и стоявшие у них за спиной Северо-Американские Соединённые Штаты от эскалации конфликта. Таким образом, была сорвана последняя попытка наших постоянных противников дотянуться до последней неосвоенной на земном шаре территории – Малого Южного материка, называемого в англоязычных странах Австралией.