История афганской наркоэкспансии 1990-х - страница 9

История производства наркотиков в Афганистане и превращение этой страны в 1990-г годах XX века в крупнейшего поставщика опия и героина на мировой рынок тесно связана с перманентным внутренним вооруженным конфликтом, провоцируемым внешними силами, стремящимися к мировому господству и разделу сфер влияния. Афганская проблема изначально имела международный характер. Здесь столкнулись интересы великих держав. «В этой ситуации Афганистан превращается в базовую территорию для разного рода международных криминальных структур: исламских радикалов и тесно взаимодействующих с ними наркогруппировок — в первую очередь».

Отношение же властей к наркопроизводству на разных этапах гражданской войны в Афганистане было неоднозначным. Просоветский режим президента Наджибуллы официально декларировал решительную борьбу с производством наркотиков, неоднократно призывал к сотрудничеству в борьбе с контрабандой «белой смертью» и законодательно закрепил ответственность за участие в наркобизнесе. Оппозиционный режим моджахедов, пришедший к власти к Кабуле в 1992 году, напротив, активно использовал в вооруженной борьбе за свержение «неверных» огромные средства, вырученные от реализации ими же производимого контрабандного опия и героина. С производством наркотиков были напрямую связаны и лидер Исламской партии Афганистана (ИПА) Гульбетдин Хекматиар, и лидер Исламского общества Афганистана (ИОА) Бурханутдин Раббани, ставший в 1993-м году президентом страны, и многие другие лидеры оппозиции, а также полевые командиры. Хекматиар, например, в 1992 году владел, по крайней мере, 11 лабораториями по переработке опийной смолы в героин, 4 из них располагались в Пакистане. Сырье поступало с опийных плантаций афганских провинций Нангархар, Кандагар, Забуль и Пактия, частично Гильненд, которые контролировали полевые командиры из партии ИПА. Бурханутдин Раббани распространял свое влияние на северо-восточный регион Афганистана и долину Пандшир, заселенные, в основном, таджиками. Именно здесь расположены обширные поля опийного мака и индийской конопли, особенно в Бадахшане.

Всего же под контролем полевых командиров Раббани находились семь крупных зон производства опия и конопли. Моджахедам нужны были деньги на закупку оружия для ведения гражданской войны и подкуп различных влиятельных вождей кланов, религиозных, политических группировок, чтобы привлечь их под знамена джихада, для создания инфраструктуры повстанческого движения, включая представительство за рубежом и содержание пропагандистского аппарата. Наикратчайший путь к удовлетворению огромных потребностей моджахедов лежал через поля опийного мака, через вытеснение этой неприхотливой, но трудоемкой культурой посевов зерновых, хлопчатника, масличных. Продовольствие наркодельцам стало выгоднее приобретать в Пакистане, Иране за наркодоллары и затем перепродавать в Афганистане, увеличивая и без того высокую доходность производства наркотиков. В Пакистане же располагались лагеря афганских беженцев, многочисленные лаборатории по переработке опия в героин. «Специальный мешочек опия весом 2,4 килограмма стоит здесь от 60 до 90 тысяч афгани, а один джериб (0,2 га) дает до 20 килограммов опия. Для сравнения: ман (7 кг) пшеницы продается за 650 афгани, джериб дает 140 килограммов этой культуры. Разница в доходе разительная. По мере переработки в героин опийная смола дорожает неизмеримо, принося огромные доходы моджахедам… В 1991 году через Пакистан прошла тысяча тонн опия. Четыре пятых этого количества предназначались для переброски в Западную Европу, Юго-Восточную Азию и за океан. Остальное проглотил огромный пакистанский рынок. В этой стране число потребителей возросло до 2,53 миллиона человек, средства, вовлеченные в наркобизнес, составляют не менее 200 миллиардов долларов». «85 % героина, потребляемого в Западной Европе, и 70 % потребленного в США, поступают туда из Афганистана и Пакистана».