История Англии от Чосера до королевы Виктории - страница 2
Другие характерные черты новорожденной нации нашли свое выражение в ленглендовской религиозной аллегории о Петре Пахаре [1]. Хотя Ленгленд также был ученым и поэтому большую часть своей жизни провел в Лондоне, как уроженец Мальверна, он пользовался формой стиха, до сих пор еще принятой в Западной Англии, – аллитерационным белым стихом, заимствованным из англосаксонской поэзии. Эта местная английская форма скоро должна была вообще уступить место чосеровскому рифмованному стиху, но дух «Видения о Петре Пахаре» продолжал жить в религиозной строгости нашихпредков, в их непрестанном негодовании по поводу неправедных дел ближних, а иногда и в сокрушении о своих собственных грехах. Английский пуританизм много старше, чем Реформация, и два «мечтателя» – автор «Видения о Петре Пахаре» и Джон Беньян [2]– больше похожи друг на друга творческим воображением и чувствованием, чем любые другие два писателя, разделенные тремя столетиями.
В то время как Ленгленд и Гоуэр [3], не впадая в ересь, скорбели о развращенности средневекового общества и религии, обращаясь не столько вперед, к иному будущему, сколько назад, к идеалам прошлого, Уиклиф [4]уже выковывал свою докрасна раскаленную программу реформ; большая часть из них была много позднее осуществлена английским антиклерикализмом и английским протестантизмом. Частью этой программы была «Библия для всех» на новом, общедоступном английском языке. Одновременно Джон Болл [5]в средневековых выражениях задавал самый современный вопрос:
В экономической области средневековье начало также уступать место новому, и в Англии стали появляться социальные классы, характерные для нее. Требование, выдвинутое восставшими крестьянами, чтобы все англичане были свободными, не является чем-то необычным сегодня, но тогда это было новостью и подрывало основу существующего социального порядка. Те рабочие, которые уже пользовались этим благом свободы, вели постоянную борьбу в форме стачек за повышение заработной платы по принятому в современной Англии методу. Больше того, хозяева, против которых эти стачки были направлены, были преимущественно не прежними феодальными лордами, а новым средним классом землевладельцев-арендаторов, предпринимателей и купцов. Наша суконная промышленность, которой судьбой было предназначено обогатить и перестроить английское общество, уже в царствование Эдуарда III начала быстро прибирать к рукам отечественную шерсть, предназначавшуюся для иностранного рынка, И государство уже делало время от времени попытки объединить интересы соперничавших между собой средневековых городов общей политикой протекционизма и регулирования всей торговли страны.
Для осуществления этой политики на морях, окружающих Англию, нужно было постоянно держать морской флот; и характерно, что вновь отчеканенная золотая монета Эдуарда III изображает его в доспехах и с короной на голове, стоящим на корабле.
Национальное самосознание начинает уничтожать местное чувство преданности своему господину и строгое деление на классы, которыми отличалось космополитическое общество феодальной эпохи. Поэтому во время Столетней войны, предпринятой для ограбления Франции, король и знать поддерживались новой силой – сторонниками демократического джингоизма [6]современного типа, пришедшего на смену феодальному государству и феодальному способу ведения войны. Под Креси и Азенкуром этот «отважный йомен» [7]– стрелок из лука – на поле битвы находится в первых рядах своих соотечественников, сражаясь бок о бок со спешенными рыцарями и знатью Англии и превращая своими стрелами устаревшее французское рыцарство в беспорядочную груду людей и лошадей.
Учреждение мировых судей – назначение королем местных сельских дворян для управления соседней округой от его имени – явилось шагом, означавшим отказ от системы наследственных феодальных юрисдикций. Но вместе с тем оно явилось и противовесом другому движению – движению за бюрократическую королевскую централизацию власти: оно признавало целесообразность существования и использования в интересах короля местных связей и влияний – компромисс, показательный для будущего развития английского общества, не похожего на развитие других стран.