История античной Македонии - страница 27

Из многих других источников мы узнаем, что основные сведения, изложенные Демосфеном, правдивы. Но нельзя, например, верить на слово Демосфену, когда он говорит об Эсхине, о его бесчестности и несправедливости, или о Филиппе и его пороках. Относительно двух этих личностей Демосфен [73] допускает искажение действительности в ряде фактов. Если мы сопоставим речи Демосфена с речами его противника Эсхина, то увидим аналогичную картину.

До нас дошли только три речи Эсхина и несколько приписываемых ему писем. Первая его речь (против Тимарха) относится к 344 г.

Будучи вместе с Демосфеном членом посольства в Македонии, Эсхин вернулся оттуда обласканный и, как утверждал Демосфен, подкупленный Филиппом. Единомышленник Демосфена Тимарх готовился публично обвинить Эсхина перед народом, не дожидаясь начала процесса. Эсхин предупредил Тимарха и в искуссной речи против него изобличил его развратный и расточительный образ жизни, заявив, что он незаконно пользуется гражданскими правами и, следовательно, не может выступать с обвинениями. Когда в 342 году Демосфен обвинил Эсхина в политической измене, последний выступил с речью, в которой пытался доказать, что его противник построил свои обвинения на необоснованном подозрении и клевете.[123]

Хотя Эсхину и удалось оправдаться, но его речи никогда не имели того эффекта, какой оставляли горячие, страстные, обвинительные речи Демосфена. В этом признавался сам Эсхин.

Особенно бурно выступал Эсхин около 330 г. до н. э. против Ктесифонта, обвиняя его в государственном преступлении. Когда это дело было возобновлено, Эсхин доказывал, что предложение Ктесифонта, согласно афинским законам, неприемлемо, так как они запрещают венчать гражданина, который еще не сдал своих отчетов. Возложение на голову золотого венка в театре также не может происходить. Но в той части своей обвинительной речи, в которой Эсхин старался убедить всех в том, что Демосфен не оказал никаких услуг государству, а наоборот, был причиной всех несчастий и бед, перенесенных в последнее время афинянами, он потерпел полную неудачу. В результате этого Ктесифонт был оправдан, а Эсхина обязали уплатить штраф за ложное обвинение. В своих речах, затрагивая вопрос о своем противнике и единомышленниках противника, Эсхин не жалеет черных красок, чтобы опорочить [74] их, доказать этим самым свою нравственную чистоту и гражданскую порядочность.

Таким образом, пользуясь произведениями Демосфена и Эсхина, необходимо более чем когда-либо проявлять осторожность, критически анализировать их.

Эти источники слишком пестры и по своей форме, и по глубине своего изложения. В них ясно ощущается наличие двух тенденций в оценке деятельности македонского царя и вождя демократии, которые легли в основу последующей историографии.

Итак, литературные сведения античных авторов доэллинистической Македонии можно разделить на две группы.

К первой группе относятся данные, касающиеся дофилипповской Македонии. Они характеризуют ее флору и фауну, родоплеменную жизнь и борьбу племен. Отрывочные сведения греческих поэтов: Гомера, Гесиода и представителей лирики, рассеянные в общем контексте их литературных произведений, — в большинстве своем основаны или на устной традиции или на личном наблюдении. Сами по себе эти сведения не имеют большой исторической ценности, если они не подкреплены более надежными источниками. В данном случае известия логографов, Геродота, Страбона и Плиния подтверждают литературные данные поэзии. Разноречивые в частностях, они все, в большей или меньшей степени, говорят о племенном родстве фракийцев с македонянами и об их передвижениях из Азии на Балканы.

Что касается межплеменной жизни, то она изложена в трудах Геродота, Фукидида, Платона, Аристотеля, Диодора и Трога Помпея. Ценность этих свидетельств неодинакова. Метод исследования Геродота коренным образом отличается от метода Фукидида. Неодинаковы и авторские приемы их исторической критики. Философские диалоги Платона тенденциозны. Диодор не самостоятелен, и, изучая его, всегда приходится иметь в виду источник, которым он пользовался. Материалы этих различных по своему значению источников освещают племенную борьбу через характеристику деятельности отдельных македонских басилевсов, враждовавших и между собой, и со своими соседями.