История барсучихи - страница 6

Тем не менее наше огромное пернатое хозяйство большого дохода не давало, и прокормить семью становилось все труднее. Как раз в это время британское правительство вводило меры по поощрению фермеров, выращивающих молочный скот, в надежде, что Британия сможет полностью обеспечить себя молочными продуктами. Мелким фермерам предлагались гранты, стимулирующие увеличение поголовья молочного скота. Дерек обратился в местную Консультативную группу по сельскому хозяйству и после продолжительных расспросов решился взять в банке ссуду на четыре года (согласно предложенной правительством схеме) на ремонт наших фермерских построек и на приобретение двадцати пяти фризских коров в дополнение к двадцати пяти уже имевшимся. Конечно, хлопоты наши сильно увеличивались, но мы пошли на это — мы были преданны ферме и не мыслили свою жизнь без нее. Дерек, конечно, нанял рабочих для починки хозяйственных построек, но большую часть строительных работ он выполнил сам.

Между тем снова надвинулась зима, а с нею и новые заботы: коровы, которые мирно пасутся в теплое время года, теперь стоят в стойлах — их нужно кормить, за ними нужно убирать. В это время года всегда все идет наперекосяк. Однажды в пятницу, ближе к вечеру, Дерек закончил дойку, и мы уже собирались уезжать, как вдруг заметили, что животные ведут себя беспокойно. Уж не к несчастью ли? — не на шутку встревожились мы, полагая, что такое поведение животных предвещает чью-то болезнь, а то и смерть. У нас была телка на сносях — ее решили не отделять от основного стада, пока не придет время телиться. Увидев, что ворота во двор отворены, она вышла наружу и поплелась к сенному сараю. Дерек помчался за мной, чтобы вместе загнать ее назад; когда мы вернулись, она шествовала по узкой тропке, отделявшей сарай от четырехфутовой кирпичной стены, а позади сарая была глубокая яма для цемента. Дерек вскочил на стену и принялся прыгать и кричать, рассчитывая повернуть ее обратно; но, к несчастью, она не обращала на него ни малейшего внимания и продолжала двигаться вперед, словно заводной бычок. Тут я с ужасом увидела, как телка кинулась на моего супруга и тот упал, исчезнув из вида; мне даже померещилось, что кирпичная стена колышется. На миг, показавшийся мне целой вечностью, воцарилась тишина. Когда я подбежала к Дереку, он уже поднялся на ноги, но было видно, что у него повреждено плечо. Пытаясь перевести дыхание, он ошалело взирал на то, как телка, дойдя до конца сарая, развернулась на сто восемьдесят градусов и так же невозмутимо двинулась назад, будто желала посмотреть, что же такое случилось с ее противником. Кое-как загнав ее во двор, я впихнула Дерека в машину и помчалась в больницу выяснить, сколь серьезны полученные им травмы.

В травмпункте, как и следовало ожидать, была большая очередь. Чтобы скоротать время, пока нас вызовут, мы решили выпить по чашечке кофе. Врач-травматолог оказался симпатичным восточным джентльменом, не понимавшим ни бе ни ме по-английски — нам стоило огромного труда растолковать ему, как именно произошел несчастный случай. Когда мы вернулись из рентгеновского кабинета, наше доверие к нему было поколеблено еще больше — мы увидели, что он с медсестрой сравнивают снимок с фотографией в учебнике анатомии. Впрочем, врач вселил в нас надежду, что с плечом ничего серьезного не случилось (дай-то Бог!), но он по-прежнему не был уверен, осталась ли целой ключица. Поэтому он посоветовал на всякий случай взять правую руку на перевязь и вернуться на дообследование в понедельник.

Когда правая рука остается не у дел, сразу понимаешь, каким ты становишься беспомощным. Еда, мытье, одевание и прочие рутинные вещи требуют теперь настоящего искусства. А мне-то каково? Возись с ним, как с малым ребенком: то нарежь ему мяса в тарелке, то лови за шиворот, удерживая от падения после неудачной попытки натянуть штаны… Все это было бы, может, и забавно, если не знать, что каждое движение причиняет ему боль. Даже пользование туалетной бумагой и то сделалось затруднительным.

В понедельник я снова отвезла Дерека в больницу, где его обследовал знакомый специалист. К моему изумлению, Дерек вышел из кабинета без перевязи и сообщил, что никаких переломов у него нет, а просто большой синяк.