История древней Японии - страница 17

Сильные разногласия среди японских ученых вызывают базовые оценки каменного века. Многие из них, исходя исключительно из типологии каменных орудий, склонны не выделять мезолитическую стадию, а переходить от палеолита сразу к неолиту (хота, как будет показано ниже, японский «неолит» также обладает значительной спецификой).

Однако в любом случае носителей палеолитическо-мезолитической (или же «докерамической») культуры на территории Японии никак нельзя признать за предшественников современных японцев. Это утверждение вряд ли возможно оспорить как с фактической, так и с теоретической точки зрения: палеолитические памятники вообще демонстрируют скорее общность и единство человеческой культуры, чем ее диверсификацию — явление, характерное для неолита (во всяком случае, в его «классическом» понимании) и энеолита. До этого же времени мы имеем дело не с историей народа (протонарода), а с историей определенной территории и сопутствующего ей населения.

В отличие от всех культур более поздних периодов (вплоть до Мэйдзи) культура дзё:мон была распространена практически на всей территории современной Японии — от Хоккайдо (и даже севернее — Курильские острова) и до Рюкю (севернее острова Окинава). Свое название она получила от специфического вида керамики, характеризующегося «веревочным орнаментом». Сам термин «веревочная керамика» впервые зафиксирован в научной литературе в 1879 г. Он был употреблен Э. Морсом («cord-marked pottery»). Японский термин «дзё:мон» является его калькой. Однако настоящее признание термин «дзё:мон» получил с тех пор, как в 1937 г. знаменитый археолог Яманоути Сугао выделил пять хронологически последовательных основных типов керамики дзё:мон. Начиная с этого времени вся хронология этого периода стала строиться на типологии керамики, которая в настоящее время разработана чрезвычайно подробно (выделяется около пятидесяти только «основных» ее типов).

На уровне массового восприятия (и прежде всего, разумеется, в самой Японии) культура дзё:мон также известна прежде всего по некоторым образцам своей керамики — блистательным в своей экспрессии и выразительности сосудам культового предназначения (со «змеиными» мотивами и пластическими изображениями голов животных, «вмонтированных» в венчик), хотя этот ритуальный тип регулярно появляется только ближе к концу дзё:мон.

Опуская локальные варианты керамики дзё:мон, попытаемся выделить наиболее общую схему ее эволюции, следуя за одним из лучших знатоков этого периода Дж. Киддером. В начале дзё:мон наносился вертикальный узор с помощью наложения на сырую глину отдельных нитей растительного волокна; затем волокна стали сплетать, узор наносился горизонтальными полосами в виде «елочки». Средний дзё:мон характеризуется диагональным узором. В поздний же дзё:мон превалирует геометрический узор с разнонаправленным расположением веревочных отпечатков. Обжиг осуществлялся в ямах, на дне которых разводился костер. Температура обжига составляла всего 600–800 градусов, в связи с чем эти сосуды страдали повышенной хрупкостью.

Похожая техника нанесения орнамента на глиняные сосуды использовалась в Африке (Сахара), Полинезии (Ново-Гибридские острова) и в некоторых других регионах. Однако в непосредственной близости от Японии подобная технология не использовалась, что позволяет говорить о ее местном происхождении.

Помимо «классического» веревочного узора существует также достаточно много видов керамики, узор на которую наносился бамбуковой палочкой или же пальцами.

Керамика дзё:мон использовалась для варки пищи (сначала в остродонных, а потом и в плоскодонных сосудах), хранения пищевых запасов и воды. Считается, что сосуды с низкотемпературным обжигом среднего дзё:мон теряли за ночь около 10 % своего жидкого содержимого. В конце дзё:мон эти показатели улучшаются за счет покрытия поверхностей сосудов красной охрой, лощения и несколько лучшею обжига.

Если в предыдущий период культура обитателей архипелага демонстрирует активные контакты с континентом и определенную схожесть в хозяйственной адаптации (откуда и происходит принципиальная возможность заимствований), то начиная с дзё:мон на Японском архипелаге возникает вполне самостоятельная и изолированная культурная зона. И если в Китае в VI–V тысячелетиях, а на Корейском полуострове — на рубеже III–II тысячелетий до н. э. происходит переход к земледелию (прежде всего на основе возделывания проса в бассейне Хуанцзы — северная зона, и риса в Южном Китае) и полностью оседлому образу жизни, то на территории Японского архипелага формируется хозяйственный уклад, основанный на сочетании охоты (в этот период на севере архипелага начинают применяться лук и стрелы), рыболовства и собирательства.