История экономического развитие Голландии в XVI-XVIII веках - страница 32

Литература предшествующего времени и в теоретическом отношении уделяла мало внимания сельскому хозяйству. Насколько экономическая литература Нидерландов XVII и XVIII вв. была богата трудами о торговле, налогах и финансовых вопросах^>{168}, настолько же бедна она была работами по сельскому хозяйству. Лишь в тех случаях, когда вопрос касался или рационального ухода за овцами, представлявшего интерес для текстильной промышленности, или торговли такими сельскохозяйственными продуктами, как хлеб, — лишь в этих отдельных случаях голландская литература занималась сельским хозяйством. Но это были исключения^>{169}. Даже такой плодовитый писатель, как Питер де ла Курт, едва упоминает о сельском хозяйстве. Голландия существовала для него лишь как страна с мануфактурами, рыболовством, судоходством и торговлей. Даже движение физиократов, которое выдвинуло в середине XVIII в. сельское хозяйство на первое место по сравнению с торговлей и промышленностью и которое добивалось признания за естественными богатствами земли приоритета в народном хозяйстве, не имело в Нидерландах ни одного своего представителя, хотя у некоторых нидерландских писателей^>{170} не было недостатка в отдельных замечаниях о сельском хозяйстве. Еще Люзак в своем труде «Hollands rijkdom» («Богатство Голландии») видел источник этого богатства только в торговле и судоходстве.

На положении голландского крестьянства отражался, однако, не только слабый интерес к его нуждам со стороны властей, но и недостаток уважения к его тяжелому труду со стороны писателей и политиков. Большая часть последних всецело находилась под впечатлением грандиозного колониального и торгового могущества республики и оценивала земледелие лишь с точки зрения его, тогда, правда, очень скромных, доходов. На такое мнение о сельском хозяйстве оказывало влияние еще и то предпочтение, которое в Голландии испокон веков оказывалось городам и которое рассматривалось как вполне естественное явление. Города интересовались преимущественно вопросами свободы торговли, и эти вопросы выдвигались на первый план также и при обсуждении сельскохозяйственных проблем.

Крестьяне, вероятно, оставались бы совершенно равнодушными к такому невниманию, если бы оно не выражалось в практических мероприятиях. Промышленная политика городов, как уже выше упомянуто, была явно враждебна деревне; она препятствовала какому бы то ни было развертыванию городского ремесла в деревне[52] и встречала в этом вопросе сильную поддержку со стороны властей.

При Карле V и позднее, при республике, деревня в этом отношении оказалась отданной на полный произвол городов. Крестьянам не только запрещали заниматься известными ремеслами, но даже продавать масло, зерно и дрова^>{171}.

Конечно, деревня не всегда оставалась пассивной к такому гнету. Это можно видеть из попыток (порою — успешных) перенести городские промыслы, как, например, пивоварение, в деревню. В 1668 г. вследствие жалоб со стороны деревень штаты Голландии несколько облегчили деревенскому населению возможность заниматься ремеслами, но это относилось лишь к Голландии, где крестьяне сохранили личную свободу. На востоке, в Оверэйселе, Гелдерланде, Брабанте крестьяне не были свободны и были обязаны выполнять разные личные повинности^>{172}. Гнет же, тяготевший над крестьянами провинции Голландии, являлся результатом капитализма, который начиная с XVI в. получил сильное развитие в городах. Но в тех случаях, когда промыслы в деревнях были необходимы и полезны для городской промышленности, как, например, работа на дому для текстильной промышленности, такие промыслы в деревне допускались, так как их организация в городах была сопряжена со значительными расходами из-за высокой стоимости жизни^>{173}.

Конечно, более обременительными, чем эти, так сказать, косвенные тяготы, были непосредственные повинности. Последние также сильно различались по провинциям в зависимости от правовых отношений в сельском хозяйстве. Большая часть их была феодального происхождения и обусловливалась «сеньориальным правом», существовавшим во всех провинциях и меньше всего во Фрисландии, в которой феодальное право никогда не могло утвердиться. Эти тяготы были очень разнообразны и составляли для несвободного крестьянина значительное бремя. На востоке — в Гелдерланде, Оверэйселе — в XVII в. и в первой половине XVIII в. было еще много несвободных крепостных крестьян. В Твенте лишь в 1783 г. по инициативе ван-дер-Каппелен-тот-ден-Пол решена была отмена барщины