История экономического развитие Голландии в XVI-XVIII веках - страница 52
, застой в торговле с Ост- и Вест-Индией принесли большой ущерб всем этим предприятиям и заставили их значительно ограничить свое производство. Такой же оказалась судьба красильных предприятий для шелка и пряжи, которые возникли вместе с текстильным производством и с ввозом индиго>{326} Ост-Индской компанией и пришли в упадок вместе с упадком последних. В 1743 г. в Гарлеме насчитывалось 27 красильных мастеров, примерно с 80 подмастерьями; 40 же лет спустя — лишь 15 мастеров с 35 подмастерьями. Гарлемские красильни работали также для амстердамских мануфактур. Амстердамцы безуспешно пытались этому воспрепятствовать.
В Гарлеме, как и в других городах, пытались искусственными мерами задержать упадок промышленности. В середине XVIII в., по желанию владельцев мануфактур, городские власти обязали лиц, проживающих в благотворительных учреждениях, носить платье исключительно из отечественных материй, кроме того, разрешение на устройство предприятий отныне стало обусловливаться принадлежностью к гильдиям. Вообще цеховая замкнутость усилилась, поскольку это касалось производства[108]. В 1775 г. была запрещена упаковка полотна, не произведенного в городе, а также упаковка и вывоз оборудования и инструментов>{327}. Далее, стали выдавать премии за производство определенных текстильных фабрикатов или материй определенной расцветки, которые до этого не производились, например за тюль, окрашенный в красный цвет. Все эти попытки как поощрительного, так и запретительного характера имели, однако, весьма мало успеха. Строгими цеховыми предписаниями нельзя было устранить внешнюю конкуренцию. Премирование принесло некоторую пользу. Важным его результатом была организация в 1750 г. в Гарлеме «Hollandsche Maatsehappij van Wetenschappen», первого в Нидерландах общества такого рода. Оно своей поощрительной и инструктивной деятельностью сделало много хорошего не только для гарлемской, но и для всей нидерландской промышленности>{328}.
Текстильная промышленность Амстердама уступала лейденской и гарлемской. В средние века в Амстердаме была развита мелкая торговля шелковыми и шерстяными материалами — одна из старейших тамошних отраслей торговли>{329}. Товар для этой торговли частично поступал от амстердамской промышленности. Однако размеры амстердамской текстильной промышленности многими старыми исследователями большей частью преувеличивались. Фактически годовая продукция сукна в середине XVI в. составляла примерно 7–9 тыс. кусков>{330}. После 1558 г. производство сократилось. Вновь значение приобрело оно лишь тогда, когда в Амстердам прибыли беженцы из Южных Нидерландов. Увеличилось также красильное производство, в особенности после того, как английские меры против ввоза чужих сукон сократили вывоз их в Англию. В Амстердаме перешли к крашению, а также к изготовлению некрашеного сукна. В первую четверть XVII в. в Амстердам поступило не менее 80 тыс. кусков некрашеных сукон. Значительная часть их после окраски отправлялась обратно в Англию. В последующее время окраска значительной части амстердамских сукон производилась за счет Лейдена. Питер де ла Курт >{331}жаловался на то, что амстердамская суконная промышленность развивается за счет лейденской. Промышленность Амстердама не ограничивалась одним лишь производством сукна, но и производила также тесьму, бархат и т. д., вообще все то, что именуется «драпри». Производили еще и полотно; центр полотняной промышленности был в Амстердаме и Гарлеме>{332}.
В Роттердаме суконная промышленность существовала с XV в. Как и в Лейдене, она была организована по цехам. Однако цеховые постановления были здесь менее строгими, чем в Лейдене, хотя и здесь разрешалось применение лишь английской шерсти>{333}. В начале XVI в. суконная промышленность, наряду с сельдяным промыслом и пивоварением, составляла основное занятие населения города. В первой половине XVI в. роттердамская суконная промышленность оправилась от многих ударов, которые она получила в предшествующее время бургундского господства, но при Филиппе II и в связи с начавшейся войной с Испанией вновь начался ее упадок. В 1558 г. суконщики заключили соглашение о том, чтобы никто не изготовлял более 100 кусков в год. Дела пошли гораздо хуже в правление Альбы.