История философии - страница 47

Элейская школа (по названию города Элея в Южной Италии) возникла почти одновременно с философией Гераклита.

Ее представители – Ксенофан, Парменид, Зенон и др. – разрабатывали прямо противоположную учению Гераклита концепцию о единой, вечной и неизменной основе мира, т. е. отрицали основной тезис философии Гераклита об изменчивости мира. Учение элеатов – новый шаг в становлении древнегреческой философии, в развитии ее категорий (наиболее общих и фундаментальных понятий), в том числе категории субстанции (субстанция – сущность, то, что лежит в основе). У ионийцев субстанция еще физична, у пифагорейцев – математична, у элеатов – она уже философична, ибо эта субстанция – бытие. Поэтому вслед за российским философом А.Н. Чанышевым можно утверждать, что формирование античной философии заканчивается в школе элеатов, именно там протофилософия становится философией[54].

Ксенофан (ок. 570 – после 478 г. до н. э.) стоял у истоков элейской школы, вел скитальческую жизнь (с 25 до 92 лет не имел постоянного места жительства). Обладая острым критическим умом, он писал свои произведения в поэтической форме и был, судя по всему, скорее поэтом, чем философом. Ксенофан впервые в истории философии высказал мысль о том, что все боги – плод людской фантазии, люди изобрели богов по своему образу, приписав им свои физические черты и нравственные недостатки. Известны его весьма остроумные рассуждения на этот счет: «Эфиопы говорят, что их боги курносы и черны; фракияне же представляют своих богов голубоглазыми и рыжеватыми»… «но если бы быки, лошади и львы имели руки и могли бы ими рисовать и создавать произведения (искусства) подобно людям, то лошади изображали бы богов похожими на лошадей, быки же – похожими на быков и придавали бы им тела такого рода, каков телесный образ у них самих (каждые по-своему)»[55].

В своей поэзии богам античности он противопоставил одного бога, который совпадает с самой природой и с процессом мышления человека. Он считал, что божество, будучи единым началом мира, должно быть неизменным, приводящим весь мир в движение, а стало быть, всемогущим.

Под влиянием поэтического образа единого, неизменного божества Ксенофана другой элейский философ Парменид создал свою, уже сугубо философскую доктрину мироустройства.

Парменид (конец VI–V в. до н. э.) жил в Элее, как и Ксенофан. Парменид предпринял попытку решить новые и сложные проблемы, всю глубину и противоречивость которых не смогли постичь представители милетской школы, в частности проблему соотношения единого и многого, устойчивости и изменчивости. Как совместить единство мира с его разнообразием? Как понять неизменность основы мира, если все доступные чувственному наблюдению вещи меняются буквально на глазах?

Парменид

Впервые эти проблемы встают в перед Гераклитом и Парменидом. Однако мысли этих философов протекали в разных направлениях. В противоположность концепции Гераклита о многообразии и изменчивости мира Парменид обосновывает теоретическую модель мира неизменного, единого и непротиворечивого. Причем Парменид совсем не отрицает противоречивость мира, но в отличие от Гераклита полагает, что эта противоречивость является лишь внешней характеристикой вещей и не выражает их действительной природы. Если Гераклит в противоречивости и изменчивости предметов видит сущность бытия, то Парменид, напротив, считает, что изменчивое состояние вещей не есть их подлинное бытие. Подлинным бытием вещей должно быть то, что вечно и неизменно. Оно отличается от того, что мы наблюдаем на поверхности, и требует для своего раскрытия принципиально иного подхода. Таким образом, главной задачей философии Парменида становится выяснение вопроса о том, что есть подлинное бытие.

Парменид считал, что необходимо путем рассуждений и философского доказательства продвинуться от внешних фактов к внутренней основе вещей. На этом пути к основе мира человеческое мышление должно подчиняться определенным законам. И первым таким законом познающего мышления является закон, запрещающий противоречие. Нельзя, подобно Гераклиту, допустить существование двух противоположностей одновременно и тем более переход одной в другую. Поступить так – значит, допустить существование у человека двух голов, ибо одна голова не в состоянии вместить два противоположных, взаимоисключающих утверждения. Поэтому исходный тезис Парменида о природе бытия необычайно прост и даже тавтологичен: «Есть то, что есть, а то чего нет, не существует». Значит, бытие есть, а небытия нет. Однако из этого простого тезиса Пармениду затем удается сделать ряд нетривиальных и далеко идущих выводов: